Стоим. Жарко, солнце припекает. Народ, видно, совсем дуреет на припеке - кто во что горазд врут, лишь бы не молчать. Попробовал я было опять про темные силы, дескать, уверуйте, убогие, и наступит новое царство, - нет, не слушают. Ну и хрен с ними!

– Вчера, ни в жизнь не поверите...
– Костян рассказывает (он уж здесь! Вот с кого уколы, как с гуся вода!), - иду, значит, мимо подстанции. Вдруг в траве - ш-ш!
– шуршит. Думал, змея! Тонкая, блестящая, извивается - ну вылитая гадюка!

– Вот сволочи!
– Нинка перхает тихо, не в голосе, видно, после вчерашнего.
– Разведут всяку дрянь в акваримах, а потом на улицу выкидуют! Нормальному человеку на землю не прилечь...

Костян кепкой на нее машет.

– Да не то! Я как поглядел, а в ней метров двадцать! В змее-то! Тогда сообразил, что это кабель силовой!

– Кому про что, а вшивому про баню!
– ржут в толпе.
– Костяну везде цветмет мерещится!

– Тьфу ты, в самом деле!
– Нинка злится.
– Вот удивил! Ну, тащит кто-то кабель, а тебе и завидно?

– Да никто не тащит!
– Костян в ответ.
– Говорю же -сам ползет! Там трава еле-еле по колено. И он по ней зигзагами, зигзагами! А вокруг никого. Я тогда за ним. Интересно же! До самого забора шел. Во-он там он нырк на институтскую территорию! И в подвал утянулся.

– Так, может, это змея и была?
– спрашивает кто-то этак, с подъюбочкой.
– Чего кабелю в ветеринарном институте делать?

А из толпы:

– На Казбековы уколы приходил!

Хохочут.

– Да что я, кабель от змеи не отличу?!
– упирается Костян.
– Чуть за хвост его не ухватил! Нормальный кабель, Шэ-ВэВэПэ - два на ноль семьдесят пять! Мне ли не знать!

– Это в голове у тебя два по ноль семьдесят пять!
– изгаляются.
– Да в каждом глазу по три семерки!

Плюнул Костян.

– Говорил же - не поверите!

– А вот сейчас Казбек выйдет - мы у него спросим!

И тут мне в руку будто зубами кто впился. Я аж подпрыгнул. А это Миша, мать его, всеми своими черными когтями ухватил меня за локоть и тянет.

– Не надо меня к Казбеку!
– пищит.
– Пожалуйста, не надо! Я от него весной только убежал!

И в слезы! Все смотрят на него, как на психа, да и я, признаться, ни черта не понимаю.

– Да ты пусти руку-то!
– говорю.
– Смотри, до крови разодрал, дурак блаженный! Чего опять испугался? Казбек сроду никого силком не держит. Хочешь заработать - заходи, нагибайся. Не хочешь - вали на все четыре!

– Он меня ищет! Увидит - убьет! Уйдем, пожалуйста!

– Белочка у пацана, - Костян говорит, - дело известное, Меня с метилового так же вот колбасит...

– Да на кой хрящ ты ему сдался?!
– ору на Мишу.
– Перегрелся, что ли? Ты его видел вообще, Казбека? Хоть раз?

– Я у него при виварии работал, - хлюпает, - за крысами ухаживал, эпидуральную пункцию делал...

Ишь какое слово вспомнил, оборванец! Видно, и впрямь чего-то было. Вот тебе и Казбек! Выходит, не одни мы у него подопытные звери. Есть и помельче. Только чудно это - спинномозговая пункция у крысы. Сколько я Казбека помню, никогда он наукой не интересовался. Да и какая ему наука, бандюгану? Всю жизнь в институте шоферил, потом в коммерцию подался, с ларьков копейку сшибал, ранен был в разборках, по больничкам отлеживался. Спинномозговой жидкостью тоже, видно, для бизнеса начал промышлять. Кому-то, стало быть, нужен он, горький наш бульон...

– А крысы-то ему зачем?
– спрашиваю.
– Бомжей, что ли, мало?

Смотрю, вокруг нас с Мишей народ уже собирается. Ох, перемолчать бы лучше эту тему, не дай Бог, до Казбека дойдет! Да поздно, сам же спросил.

– Он в журнале прочитал, - рассказывает Миша, - если крысу чему-нибудь научить, например, по лабиринту ходить, а потом ее мозг скормить другим крысам, то все они лабиринт с первой попытки проходят, не хуже крысы-донора...

Народ-то не понял, что за доноры-шмоноры, а Костян враз ущучил.

– Вот это толково!
– ржет.
– А мы, дураки, по восемь лет в школе парились! Куда проще - тюкнул училку по темечку, мозги ее с горошком навернул - и ду ю спик инглиш!

Миша все не заткнется никак.

– А если донор - человек, - говорит, - то крысы начинают надписи понимать. Только мозг человеческий достать трудно, приходится жидкость брать - тоже помогает...

Тут меня вдруг трясти начало, я даже испугался, думал - в припадок бросит. Оказалось - в хохот. Стою и ржу вместе с Костяном, как дурак. Да дурак и есть! Это что же выходит? Вот для каких научных изысканий мы свои спины под иглу подставляем! Жизнь отдаем по миллиграмму! А многие уже и отдали - закопали их после тех уколов. Смешно, блин!