Мне до такой степени надоело каждый день носить комбинезоны и брюки, что на праздничный ужин с удовольствием надела платье. Цвета загара, открытыми плечами, узким облегающим лифом и свободной юбкой в пол. И босоножки на высоком каблуке, а не вечные кроссовки. Голова от косы устала, и я пошла 'распустехой'. Волосы у меня светло-русые, густые, длинные, и немного вьются, особенно когда влажные, так что смотрится неплохо. Подумала и краситься не стала. Не хватало еще проснуться утром с потекшим макияжем. Критически оглядела свое отражение в зеркале, поставила себе твердую пятерку. Люблю я себя, что поделаешь.

Спустилась вниз. Игорь что-то смотрел в планшете, на стук каблуков обернулся, поднялся мне на встречу.

– Ты при параде, - приятно удивилась я. Ожидала увидеть джинсы и майку, а не рубашку и светлые брюки.
– Хорошо выглядишь.

Он молча меня обнял, наклонился и поцеловал. Когда отстранился, отдышалась и вежливо предложила:

– Игорь, как воспитанный человек, вы должны сказать ответный комплимент женщине. Особенно если она так настаивает.

– Ты очень красивая, Мила. Самая красивая женщина.

Это прозвучало так серьезно, что я по-настоящему смутилась.

– Идем?

Вечер вышел замечательный. Хорошая компания, вкусная еда, вино - Артему с оказией передала родня отличное домашнее. Я попробовала, но пить не стала. Почему? Игорь пил сок и воду, составила ему компанию. Да и остальные выпили по паре бокалов, не больше. Дисциплина. Много смеялись, Славка трепался без остановки. Даже танцевали. Меня, правда, никто не пригласил. Понимаю, почему Артема с Катей включили в один экипаж вместе с нами. Игорь предпочитает работать без лишней болтовни, Русин такой же молчаливый. Катя ему очень подходит, уравновешивает замкнутый характер. И для меня она стала единственной подругой здесь, в городке. Снежана и Злата моложе нас года на три, но дело не в этом. В конце концов, с дружбой, как и с любовью, никогда невозможно объяснить, почему именно это человек тебе близок и симпатичен. Келлер привез с собой гитару. Играли и пели они по очереди с Владом Есиным. Но чего я не ожидала, так это что Артем возьмет гитару. Голос у него был хрипловатый, но приятный.

С мальчишества звезды пленяли меня,

Мечтал дотянуться однажды.

Учился, готовился день ото дня,

Казалось другое не важным...

Лечу до звезды,

Лечу до звезды,

Лечу до звезды!

Но вот повстречал твой сияющий взгляд,

И сердце забилось быстрее,

Я вспыльчив и горд, я расстроен и рад,

Что звезды свели меня с нею!

Мне встретилась ты,

Мне встретилась ты,

Мне встретилась ты!

И звезды мерцают в бездонных глазах,

Смешинки танцуют игриво,

Впервые растерян и чувствую страх,

Хочу и боюсь быть счастливым...

Звездой моей будь!

Звездой моей будь!

Звездой моей будь!

Желаю коснуться, желаю прижать,

Чтоб вспыхнули звезды от страсти,

Боюсь привязаться, пытаюсь бежать,

Но поздно, весь я в твоей власти!

Нас ждет Млечный путь,

Нас ждет Млечный путь,

Нас ждет Млечный путь!

(стихи Татьяны Резниковой)

Когда закончил, Катерина отобрала у него гитару, обняла и поцеловала в губы. Славка разразился комментариями, Катя уселась к Артему на колени и кинула в комментатора огурец.

Я рассмеялась, оглянулась через плечо на Игоря. Смех растаял. Он смотрел на меня и видно было, что он ждал моего взгляда.

– Потанцуем?
– он поднялся, подал мне руку. Мы вышли из беседки. На планшете тихо играла старая баллада. Обернулась к нему, положила руки на плечи. Он обнял меня за талию, притянул. Почувствовала его желание, прижалась теснее.
– Ты будешь со мной, Мила?

Молча покивала, не отпуская его взгляд. Легко подхватил меня на руки и понес. Судя по звукам в беседке, Злата все-таки успела заткнуть рот Славке.

– Пусти, Игорь, - попросила.
– Я тяжелая.

– Не отпущу.

Донес, на минуту поставил, пока открывал дверь, опять поднял, перенес через порог. Замок щелкнул. В пролет я у него на руках все-таки по габаритам не прошла, поднялась по лестнице сама, не выпуская его руку. В спальне горел забытый ночник и я видела его глаза.

От его взгляда, близости тела, сумасшедшего желания ноги подкосились. Я была податливой и текучей в его руках. Он был силой, я - слабостью. Он ласкал меня, а я не могла поднять руки. У меня больше не было ничего своего. Мое тело принадлежало ему, мой стон был продолжением его стона, мы дышали одним дыханием. Он был щедрым и неистовым и я закричала, сжимая его руками и ногами, и еще, еще и слышала его стон и обнимала все крепче и крепче, не в силах отпустить, от невозможности расстаться. Пришла в себя, лежа у него на груди, послушала бухающее набатом сердце. Почему-то хотелось смеяться и плакать. Подняла голову, заглянула в глаза.