– Да, а почему ты спрашиваешь, Камиль? Что там с анализами?

– Первое - теперь кофе тебе пить категорически не рекомендуется.

– Совсем?

– Года полтора точно, а может, и больше.

– Камиль, я посмотрю, - подруга протянула руку к распечаткам, пока я пыталась сообразить, что к чему.

– Милка!
– Катя, потрясая бумажками, подскочила ко мне, обняла за шею.
– Камиль, как я сразу не догадалась! Я тоже побегу, проверю. Направление отправь, - это уже от двери.

– Камиль, а что у меня там?
– я подобрала с пола потерянный Гордеевой листок.
– Лютропин соответствует началу лютеиновой фазы. Это хорошо или плохо?

– Люда, как по мне - замечательно. Ты беременна.

Я еще смеялась и рыдала, пила воду, в сотый раз перечитывала результаты и вообще испытывала терпение Бадамшина, когда вернулась Катя. И мы повторили пантомиму на бис, уже вдвоем.

– Как это не говорить?
– возмутилась я.
– Что значит 'не будем волновать'? Он не мальчик, в эйфорию не впадет, про работу не забудет.

– Я тоже скажу, - поддакнула Катя.
– Артем больше боялся, что мы детей не сможем родить - если после Марса за полгода не смогли зачать, то после Луны шансы вряд ли увеличатся.

– Что Галина Эдуардовна скажет?
– руководитель полета повернулся к Коровиной.

– Скажу, что девочки правы. Это радостное событие если и повлияет на Серебро и Русанова, то только в положительном ключе. Да и остальному экипажу придаст оптимизма. Те две пары ведь пока бездетны?

– Хорошо. Когда у нас следующий сеанс связи? Послезавтра... Вот и сообщите. Дайте я вас обниму, что ли?

– ... конец связи. Командир экипажа Игорь Серебро.

– Луна-один, для вас есть важное сообщение. Людмила Евгеньевна, Екатерина Юрьевна, вы на связи.

– Игорь!

– Мила, здравствуй, - удивлен, по голосу слышу.

– Игорь, - горло перехватило.
– У нас будет ребенок.

– Артем, - всхлипнула рядом Катя.
– Я беременна.

На Луне завопили и заорали. Видно, обрадовались.

– Мила, - столько сдержанной радости и нежности в голосе.
– Береги себя, родная.

– Мы будем ждать. Возвращайтесь скорее.

– Катя, ты как себя чувствуешь?

– Все хорошо, любимый.

– Луна-один, присоединяемся к поздравлениям. Конец связи.

Пошли с Катей ко мне, испекли самых шоколадных брауни из всех возможных, сварили страшно калорийного какао и заели волнение. Все равно ведь скоро толстеть?

Руководство подсуетилось, сняло грех с души, то есть, я хотела сказать сбыло нас с Катей с рук. Устроило наблюдаться в лучший московский институт акушерства и гинекологии. По его же, руководства, настоянию, мы явились вставать на учет на раннем сроке непосредственно к заведующей отделением. Милейшая женщина встретила нас радушно, предложила зеленого чая и печенья, расспросила 'как там, в космосе' и лично проводила к 'прекрасному специалисту'. Прекрасного специалиста почему-то на месте не оказалось, как и медсестры, и нам было предложено присесть и подождать. Начальство, хмуря татуаж, пошло разыскивать нерадивых работников. Мы с Катей посидели минут пять, изучая наглядную агитацию, потом услышали, как в смежной смотровой хлопнула дверь, полилась вода.

– Диана Артуровна, а что случилось-то? Что, нельзя уж на пять минут отойти кофе выпить? Ужас, как заведующая кричала!

– Да каких-то двух вип-клиенток должна привести. Космонавтки. Слышала, на Марс летали?

– Что-то слышала в новостях. Они вроде несколько лет летали.

– Да, а теперь они обе беременные.

– Диана Артуровна, вот не повезло вам. Им же почти сорок.

– И наверняка патологий куча, от Дауна до Туретта. И возраст, и радиация.

– И не говорите, уродов каких-нибудь родят. Зачем их понесло на этот Марс?

На этой жизнеутверждающей ноте мы встали, шумно отодвинули стулья и потопали к выходу.

– О, вы уже здесь, - за спиной у нас открылась дверь, и я обернулась на звук. Врач улыбалась нам немного нервно, медсестра рядом краснела пятнами.
– Добрый день!

– Нет, мы еще здесь, - ядовито ответила я.
– Но не надолго.

– А... вы куда?
– растерялась Диана Артуровна.

– Уродов рожать, - рявкнула Катерина.

– И не начинайте! Не поедем мы больше никуда. В городке и гинекология, и роддом есть, и педиатры. Хотите, расписку дадим? Но больше быть крысой лабораторной я не хочу. Люда?

– Владимир Петрович, спасибо вам за заботу, но я согласна с Катей.

– Ну, девушки! Они звонили, извинялись, каялись, можно сказать. Вы же не злопамятные!

– Я не злая, верно. Но память у меня хорошая.

– Директор института очень просил. Они уже и интервью дали, анонсировали.

– Владимир Петрович, мы пойдем. У меня гормоны и вообще...

– Екатерина Юрьевна, но вы-то! Как коллега коллегам!

– Скальпеля у меня с собой не было, вот что!