– Что вы с утра радостные-то такие?
– обвинила Катя своего.
– Хотя вам-то что, вы, небось, выспались...

– Пока вы спали, мы работали, - протягивая ей кружку, ответил Артем.
– Установили аппаратуру, камеры, микрофоны. Кучу данных насобирали.

– И? Не томите, мы, когда голодные - злые!
– пригрозила я.

– Эта...
– Павел, бородатый физик из местного института, поискал определение.
– Это сооружение - источник сильнейших электромагнитных волн.

– Гора замшелых камней?
– не поверила я.

– Что-то внутри пирамиды, вероятно, - продолжил Павел.
– Отсюда и отсутствие снега. Любой электроприбор нагревается.

– А звуки?
– негромко спросила Оля.
– Что мы слышали?

– На записях ничего нет. Ни видео, ни звука, - пожал плечами физик.

– Галлюцинации, - задумчиво проговорила Катя.
– Нам еще в мединституте, на лекциях по психиатрии читали, что электромагнитные волны могут вызывать слуховые галлюцинации.

– Вероятно, ты права, - кивнул Игорь.
– Так, девушки. Остаетесь здесь. Мы сами сходим, осмотрим.

Открыла было рот, что бы поспорить, и закрыла. Девочки, кстати тоже промолчали. Шестое чувство у всех, что ли?

Уже после возвращения к вертолету я улучила момент, когда мы остались вчетвером.

– Люди, как думаете, можно найти спутниковые снимки этой местности за несколько лет?

– Хочешь сказать..?

– Я вам про 'шум Земли' не рассказывала? Света все время нашего полета собирала информацию про нас. Пресс-релизы ЦУП, статьи какие-то научные, посвященные экспедиции, даже наиболее интересные комментарии читателей блогов разных. И она нашла одно странное совпадение - в день высадки на Марс тебя и Артема, были зафиксированы неопознанные шумы. Я думаю - что, если это не совпадение, вовсе? Что после вскрытия пирамиды там, запустились какие-то процессы здесь?

– Мила, для таких выводов просто недостаточно данных, - отверг мое предположение Игорь.

– Но это же не значит, что не надо попытаться эти данные собрать и обобщить?

– Для начала давайте здесь закончим, а потом подумаем, в каком направлении вести поиски. В одном ты права - надо использовать как можно больше источников информации. Свете позвони, как вернемся. Пусть попробует поискать, может, еще что-то в сети интересное найдет.

– Я тоже подключусь, - объявила Катя.
– Ребята из моей бывшей группы, ролевики, кучу всяких сведений собирают и странных, и необычных.

– Но нельзя же разглашать?
– строго посмотрела я на нее.

– Так я не буду. Просто напишу, что интересуюсь пирамидами. Может, хочу сценарий написать по этим, как их, фаэтам?

Вторая пирамида, как будто составленная из мелких кирпичиков и совершенно не похожая на первую (та была сложена из крупных гладких блоков), стояла на плато, как стакан на подносе. Туда мы добрались со всем комфортом - благо, погода позволяла. В два рейса Глеб перебросил весь наш табор. Расположились становищем метрах в двухстах - мало ли, вдруг и тут микроволновка работает. Распаковались, расставили аппаратуру, настроили. Это мужчины. Мы с девочками варили добытого... нет, не мамонта, хоть декорации и подходящие. Хариуса. Улов богатый, тут и форель здесь ловится даже на палец. Уха получилась, просто слов нет, какая. Хоть мы с Катей, признаюсь, с некоторой оторопью смотрели, как Оля, принявшая на себя командование, в конце мало того, что стопку водки в котел вылила, так еще и головешку сунула. Но она ж абориген, и у нее пистолет на поясе, хоть и травматический. Не поспоришь.

– Сломалась, похоже, - констатировал Стас, еще один спасатель из прикомандированных.
– Не работает.

– Да, - кивнул Петя, не отрываясь от приборов.
– Никаких следов активности нет.

– Тогда давайте разломаем и посмотрим?
– с энтузиазмом предложила я.
– Она же не памятник под охраной ЮНЕСКО?

– Люда, ты страшный человек!
– с восхищением признала Катя. Я вам говорила, у нас с ней много общего?

– Спасибо, подруга!
– скромно согласилась я. Остальные промолчали. Но ломать, кажется, согласились. Или нет? Что-то про дрон говорят, и лазером просвечивать собираются. Пойду тогда сама попробую. Хоть пару булыжников выковырять смогу, наверное?

Оля, как оказалось, увлекается скалолазанием. Лазает и по естественному рельефу и по скалодрому. Огляделась, и мы глазом моргнуть не успели, как она уже повисла на трех метровой высоте. Ну, мы люди приземленные. Пойду вокруг покопаюсь.

– Кать, - ковыряя острой саперной лопаткой у основания пирамиды, позвала я.
– Мне кажется, она закопана.

– В смысле?

– Ну, наносный слой, если я правильно говорю. За девять-то тысячелетий - вода, лед, ветер, не знаю. Но раньше ее было больше. Какая-то часть сейчас под землей. Может, самая интересная.

– Этой штуковиной ты точно не много не накопаешь. И вообще, может, самолетики мы пойдем запускать, а мужики пусть пороют?

– Катя, все феминистки в мире тебя сейчас осуждают. Но я - нет!

– Девчонки, - крикнула сверху Оля.
– Здесь отверстие в верхнем камне! Глубокое. Диаметр около пяти сантиметров. Надо бы тонкий щуп, прут какой-нибудь...
– и Ольга ловко соскользнула вниз по хитро закрепленному тросу.

Мы провели на плато неделю. Соединенными усилиями современных технических средств и проверенного веками ручного труда удалось добраться до основания. На глубине четырех метров с восточной стороны в пирамиду была вмурована каменная плита, сплошь покрытая египетскими петроглифами.