— Мне честно ещё не нужен личный помощник — или больше не нужен, наверное, — я зевнул и потянулся за своим кофе. Чёрт, он остыл. — Он на контракте?

Технически, мы уже готовились к съёмкам, но по большей части звонки совершал Теннисон. Ещё у нас работал специалист по поиску мест для съёмок, а я делал поправки и раскадровку. В любом случае, никакой помощник не требовался.

— Нет, не на контракте, так что я позвоню ему и поблагодарю за работу, — Дэниел сделал паузу. — Ты кажешься чертовски уставшим, приятель. С тобой всё в порядке?

Нет.

— Конечно, — ответил я. — Приятно вернуться к работе.

Но, по правде говоря, я чувствовал себя депрессивно. Раздражённым, подавленным, потрясённым и депрессивным.

Я едва ли спал. Засыпал на два или три часа ночью, а остальное время разговаривал сам с собой. Этот чёртов сон… Он снился мне ещё несколько раз, и это каждый раз меня потрясало. В реальности, я знал, что Джулиан снится мне больше потому, что я становился одержимым. Если бы я мог это отпустить к чёртовой матери, может, в этом не было бы проблемы.

Может, я перестану просыпаться твёрдым как камень по неправильным причинам.

— Ты забыл, что ты не актёр в нашей компании неудачников? — сухо спросил Дэниел.

— Не воспитывай меня, приятель, — хохотнул я. — Мне хватает этого от Софи и Брук.

Теннисон был человеком слова. Он не рассказал Софи о моём… лажовом состоянии… но это не значило, что она была слепой. Она могла сказать, что я более уставший, чем обычно, более тихий — или подавленный, как она это называла.

— Я тебя слышу. И всё же, ты знаешь, что мы рядом, — сказал Дэниел. — То же самое касается Джулиана. Как он?

Так же, как и я, что было хуже. Я не хотел, чтобы ему было больно от того, что я отстраняюсь без видимой причины, так что я был с ним честен. «Отчасти честен». Я рассказал ему о своих беспокойствах о созависимости и о том, что если мы будем слишком сильно полагаться друг на друга, это не даст нам двигаться дальше.

С этого момента мы оба притворялись. Всё было в порядке. Натянутые улыбки, слишком небрежные разговоры, незначительные темы. Мы оставались близки, но между нами появился другой тип дистанции. И это было из-за меня.

— Он много играет, — сказал я Дэниелу, что было правдой. Джулиан играл. Каждую ночь я слышал его за роялем. Его ноты и ручные записи были по всему лофту. Мне это нравилось. — Думаю, у него ещё и завязалась какая-то странная дружба с Теннисоном.

Она не была странной в этом смысле; я просто думал, что он будет ближе с Софи, по какой-то причине. Но Теннисон и Джулиан наслаждались обсуждением фильмов и музыки.

— Почему она странная?

Я пожал плечами, хоть он меня не видел.

— Я не знаю. Может из-за возраста? Джулиан должен интересоваться поиском друзей своего возраста. Софи и Зейн единственные, кто ближе к этому в нашей компании.

Дэниел рассмеялся.

— Верно, а остальные из нас растлители малолетних, любящие повеселиться. Как он может устоять? — вместо того чтобы посмеяться над этим, я не мог не поморщиться. Сейчас растление малолетних било слишком близко в тему. — Не могу поверить, что я говорю это тебе, — продолжал он, — но расслабься, Ноа. Мы не всегда находим то, чего хотим, в своей возрастной категории.

Нет, это становилось болезненно очевидным, чёрт возьми.

Приехав домой и припарковавшись в гараже, я увидел там грузовик. Это означало, что приехал Никки, или что он вернул грузовик. Захватив свои вещи, я направился к лифту и поднялся на наш этаж.

Как только двери открылись, меня охватил басс громкой музыки и запах одновременно сигарет и травки.

Теннисон и Софи ни за что не могли быть дома. Они бы заметили и позвонили мне. Я надеялся.

Я достал ключи и открыл дверь, разрываясь между раздражением и беспокойством. Я нашёл Джулиана посреди дивана. Он прикурил косяк, пока на телевизоре шло жёсткое порно.

Чёрт побери.

Когда я захлопнул дверь, это привлекло его внимание, но он был слишком накуренным, чтобы испытать шок. На его лице не было никакого выражения. Он спокойно уменьшил громкость стерео и вместо того, чтобы выключить порно, налил стакан водки с газировкой.

Он купил алкоголь. Засранец.