Видимо, ответ понравился обоим собеседникам инженера. Те покивали. Матрикатор продолжал гнуть линию:

– Но сейчас важнее другое. Из той бумаги, что я вам передал, товарищи, следует, что скоро произойдет конфликт на реке Халхин-Гол. В моей истории японцы так хорошо получили там по зубам, что полностью отказались от идеи сухопутной войны с Советским Союзом. Но вижу в этих событиях другой смысл: нам весьма не повредит обкатка кадров. Обучение тактическим приемам в боевых условиях, оно дорогого стоит. Это раз. Второе: чем суровее и показательнее будет разгром японских сил, тем больше вероятность того, что этим заинтересуются потенциальные противники. Это может стать первым кирпичиком в здании. Конечно, существует вероятность, что их генералы подумают примерно так: "А, эти японцы, они такие слабаки, что даже русские их бьют почем зря." Но капля камень точит, товарищи. И совершенно не исключаю, что нам придется с японцами договариваться. Это будет сделать тем легче, чем сильнее им покажется СССР.

– Чем именно, по вашему мнению. вы можете помочь в этом вооруженном конфликте?

– Комплексом мер, товарищ Сталин. Первой задачей полагаю ускорение снабжения. Трансибирская железная дорога сейчас может нуждаться в усилении пропускной способности отдельных участков. Усиление рельсов, насыпка более устойчивого балласта. Этот вопрос не ко мне. Но я могу поставить тепловозы, позволяющие работать с более тяжелыми составами. Их эффективная скорость также существенно выше, чем у паровозов: они не нуждаются в воде и угле с частыми остановками, на которых либо производится бункеровка и заливка воды, либо меняют паровоз. Вторым фактором в ту же копилку являются тяжелые полноприводные грузовики, в том числе автоцистерны. Три оси, груз до семи тонн. По необходимости закрытый кузов. Хорошая проходимость, как легко понять. Но подобные автосредства могут потребовать замены слабых мостов через реки и овраги. Это опять же вопрос не ко мне. Следующим по важности вопросом полагаю усиление авиации. Под этим подразумеваю не изменение самолетного парка введением новых моделей. Отнюдь! Первоочередной задачей в этом разделе полагаю существенное изменение организационной структуры авиаподразделений и освоение новой тактики. Это считаю необходимым провести заранее. Изменение тактики может быть возможным лишь с полным оснащением всех самолетов надежными помехозащищенными рациями. Еще одно изменение в вооружении как бомбардировщиков, так и истребителей, хотя и незначительное: полный отказ от пулеметов винтовочного калибра. Разумеется, эта модернизация должна делаться не в полевых условиях, а в заводских - пусть это даже будет не завод-изготовитель, а ремонтный. С конструкторами самолетов эти переделки, самой собой разумеется, должны быть согласованы. Что до артиллерии, то ради достижения высокой маневренности полагаю необходимым полный отказ от конной тяги. Только артиллерийские тягачи. И опять же изменения оргструктуры. Нужны как разведчики, так и корректировщики, в том числе воздушные. Звукометрические установки, позволяющие наиболее эффективно вести контрбатарейную борьбу. Можно применить самоходные орудия, но опасаюсь чрезмерно встревожить потенциального противника. Впрочем, этот вопрос можно и нужно решать коллегиально.

Докладчик остановился, дабы перевести дыхание. На этот раз вопрос задал Берия:

– Что вы полагаете главной ударной силой в современной армии?

– Если подходить строго, то маловажных компонентов не существует вообще. Но есть более важные, есть и менее. Коль скоро речь идет об обороне, то тут приоритетную роль играют артиллерия, в том числе зенитная, а также авиация, которая противостоит как бомбардировщикам, так и штурмовикам, а также воздушным разведчикам. Если речь идет о наступательных операциях, то наиболее важными подразделения снабжения, хотя это не ударная сила. Ею являются танковые войска. Мощные танковые клинья, взламывающие оборону на всю глубину и дающие возможность окружить опорные пункты противника - вот сильнейшее средство.

– Об артиллерии мы уже слышали. Что вы запланировали в части танковых подразделений, товарищ Александров?

– В основном то же самое: основные изменения в организации и тактике. Требуют значительного усиления ремонтные подразделения. В них нужно ввести службу эвакуации подбитой техники с поля боя с целью не только повторного введения ее в строй, но и анализа ее слабых мест. Столь же важна проблема взаимодействия танков, артиллерии и пехоты. Из боевого опыта следует, что танки без поддержки пехоты теряют огромную долю своей ударной силы ввиду их неизбежной уязвимости от противодействия обученных и, главное, храбрых пехотинцев - а такие у японцев имеются. Иначе говоря, нам понадобится грамотный младший командный состав. Что же до переделок в танках - тут наиболее существенны рации, это обязательно. Для танков БТ-5 и БТ-7 имеет полный смысл отказаться от возможности их применения в качестве автострадных танков. Гораздо важнее усиленная броня, выдерживающая попадание снарядов тридцатисемимиллиметровых пушек. Для достижения этих целей вполне достаточно снять "гитару" - это устройство, позволяющее переключаться на автострадный режим - и за счет облегчения конструкции наварить на лобовую броню дополнительные экраны. Разумеется, понадобятся расчеты и испытания. И, что существенно: все мною изложено, расписано в подробностях вот в этих предложениях.

Из ничего возникли две переплетенные стопки бумаги с отпечатанной на ней текстом.

– Это вам... это вам... если нужно большее количество экземпляров, то мне на раз-два.

Свою бумажную стопку Берия спрятал в портфель с явным намерением изучить позже. Видимо, такое же побуждение двигало Сталиным, который отодвинул рукопись на край стола.

После этого последовал вопрос хозяина кабинета, который показался матрикатору наиболее важным:

– Это все, что вы имели доложить?

Поскольку вопрос ожидался, то и ответ был подготвлен заренее.

– Нет, не все. Я подал список предложений, товарищи. Ваше дело его рассмотреть. Эти предложения могут быть приняты полностью, частично или отвергнуты в целом. В первых двух случаях, полагаю, меня не только поставят в известность, но также вызовут для обсуждения того, как именно эти предложения надлежит выполнить. Само собой понятно, что вы и только вы решаете, кого именно из руководства привлечь к обсуждению. В кадровые вопросы я буду лезть только по вашему приказу. Однако имею личные просьбы.

Неудовольствие Сталина можно было лишь почувствовать, не увидеть. Рославлев его и не увидел.

– Изложите.

– Первая: никому из тех, кто будет обсуждать мои предложения, не следует знать о моем происхождении. Слишком велика вероятность утечки информации. Думаю, товарищ Берия не откажет в создании какой-то легенды для моей особы.

При этих словах пришелец глянул в сторону наркома. Тот остался бесстрастным - видимо, не был уверен в реакции Хозяина.

– Вторая моя просьба состоит вот в чем. По возможности не назначайте меня ни на какие государственные посты.

Судя по голосу Сталина, тот был недоволен ответом.

– Вы хотите уменьшить свою долю ответственности, товарищ Александров?

– Нет, я хочу по возможности уменьшить ограничения в своей работе.

На этот раз вождь открыто выразил удивление:

– Как может высокая государственная или партийная должность ограничить ваши возможности? Скорее наоборот.

Рославлев мысленно улыбнулся. Этот вариант им также рассматривался.

– Могу привести пример. Скажем, назначите вы меня замнаркома авиационной промышленности. И как только я вздумаю что-то предоставить морякам, тут же последует окрик: "С какой стати ты, легкокрылый, вмешиваешься не в свое дело? Лети-ка отсюда, да побыстрее." А если это будет партийная должность, то будет активное неприятие предложений партийца военными и и флотскими товарищами. Но и тут решать вам.