Шрифт:
Торренс стоял, а Мерсер сидел в кресле рядом с ним – но при этом Реймонд умудрялся смотреть на лейтенанта сверху вниз.
– Думаете, я спрятал их в шкафу для бумаг? Неужели вы не понимаете, что вам ничего здесь не найти? – Рей кивнул в сторону двоих полицейских, сидевших напротив него. Улыбка не сходила с его лица, – Скажите, вам самому не смешно? – и, окончательно отвернувшись от лейтенанта, обратился уже к ним: – Продолжим, дамы и господа?
Телефон скользнул во внутренний карман пидЖанета, а Реймонд откинулся на спинку кресла.
Он окинул презрительным взглядом кабинет и скопившихся в нём людей. Мужчина и женщина со значками налоговой полиции на рукавах уже устроились по другую сторону Т-образного стола так, как будто собирались взять его в захват. Все остальные – по большей части его собственные бухгалтера и секретари, а заодно и несколько копов, которых проклятый Торренс притащил с собой, столпились вдалеке, как будто боялись подойти.
– Перейдём к вашей налоговой декларации за 2014-й год. Здесь указаны доходы с отеля – а что насчёт денег, вырученных с продаж?
Реймонд выудил из кармана пачку сигарет и закурил. Дым в комнате и без того стоял столбом.
«Вот дерьмо, – подумал он, – Майкл, я тебя убью».
Глава 5. Города
Оставшиеся две недели до назначенной встречи Кирстин провела как на иголках.
Она заранее начала откладывать деньги и просмотрела все возможные маршруты.
Можно было ехать автостопом, на автобусе или на поезде. Перелёт на самолёте она позволить себе не могла.
Экспресс шёл четыре часа, и это было в два раза быстрее, чем поездка на автобусе или вовсе непредсказуемый автостоп – но и билет на него стоил минимум девяносто фунтов, и так вот запросто Кирстин не имела возможности его купить.
Был вариант заказать его заранее за половину стоимости и к тому же вернуть себе кэшбэк – но для этого требовалась дисконтная карта железных дорог, а она такой не имела, потому что никогда не ездил на поездах.
В конце концов Кирстин решила, что отправится на автовокзал вечером первого числа и там уже решит – автобус или автостоп.
Она просмотрела все проспекты относительно намечавшейся выставки, какие только смогла достать.
Прошерстила сайт Британского музея «от» и «до».
Подобрала хостел и даже заплатила заранее за два дня вперёд.
Заодно изучила все окрестности и посмотрела виртуальный интерьер кафе "Founders Arms" в 3D.
К концу третьего дня она могла уже сама провести экскурсию по выставке, даже закрыв глаза.
И всё это время Охотник на связь не выходил – так что Кирстин начинала уже сомневаться, в силе ли их договор.
В обычные дни зала для занятий лепкой была тем местом, где она могла проводить по много часов – если только кто-то её пускал. Здесь, даже оставаясь в одиночестве, Кирстин выражала себя на все сто.
У каждого из студентов, занимавшихся по её профилю, было что-то вроде собственной ключевой темы, в которой тот с молчаливого позволения Огилви выполнял все зачётные работы. Речь здесь шла не только о манере, стилистику которой они ещё только начинали осознавать для себя. Скорее, это был ключевой мотив – кто-то любил лепить деревья, кто-то – дома. Особенной популярностью пользовались женская фигура и лицо.
Кирстин любила лепить мужское тело. Лоуренс всегда смеялся над ней, да и ещё до школы отец всегда краснел, когда кто-то видел, что лепит его дочь.
Но для Кирстин красота мужского тела была абстрактной, оторванной от сексуальных подтекстов. Когда она работала, перед глазами её стояли фотографии скульптур Донателло и Микеланджело, где каждая чёрточка дышала жизнью и особой, естественной красотой.
Так и её фигуры обычно являли собой воплощённую в глине плоть. Глаз Кирстин подмечал каждый нюанс, строение мускулов, изгиб пальцев или рук… Если линия не запоминалась сама собой, то иногда девушка обнаруживала, что пальцами обрисовывает в воздухе зацепивший её внимание предмет, силясь запомнить его так.
Сейчас же скульптуры её всё сильнее уходили в абстракцию. Она то и дело ловила себя на мысли, что не может изобразить того, что вертится у неё в голове, потому что оно не имеет плоти.
– Импрессионизм – это что-то новое для тебя, – замечал Огилви, глядя на то, что она сотворила, но Кирстин лишь вздыхала.
– Я знаю. И абсолютно к этому не стремлюсь.
Стоило Огилви отступить хотя бы на шаг, как мысли Кирстин снова улетали далеко.
С начала второй недели она вовсе перестала носить с собой телефон – чтобы не расстраиваться лишний раз. Поймав себя на мысли, что хочет проверить, кто ей написал, она торопливо её прогоняла. Но, закончив занятия, всё равно заходила в свой профиль – и с тоской отмечала, что Охотник не появлялся в сети с тех самых пор, как пригласил её.