От неожиданности Кирстин мгновенно замолкла и замерла, прислушиваясь к наступившей тишине.

– Ты разочаровываешь меня, – услышала она, – если ты не понимаешь слов, в следующий раз придётся попробовать боль.

Снова раздался звук шагов, скрипнула дверь, и Кирстин осталась одна.

Рей чувствовал себя неспокойно все последующие дни.

Проверки постепенно подходили к концу, и, казалось, дела идут на лад, но неприятное ощущение незаконченного дела зудело у него в мозгу, пока он не сдался самому себе.

Уединившись в своей женевской квартире, Рей открыл ноутбук и зашёл в скайп.

Майкл ответил почти сразу. Он выглядел невыспавшимся и, едва появившись в кадре, зевнул.

– Как дела? – спросил Рей. Напряжение, звеневшее в его голосе, не допускало и мысли о том, что это праздный вопрос.

– Всё как всегда, – Майкл, видимо, взял со стола планшет и понёс его на кухню.

– Она в порядке? Я имею в виду – никаких травм нет?

Майкл поставил планшет на кухонный стол и мрачно покосился на него. Затем засыпал кофе в кофеварку и принялся выбирать чашку в сушилке.

– Майкл! – рявкнул Рей и, тут же пожалев об этом, снизил тон. – Не игнорируй меня, – уже спокойнее произнёс он. – Наш друг связывался со мной, хотел уточнить срок.

– Полгода, ничего нового, Рей, – Майкл наконец нацедил кофе в чашку и, устроившись за столом, поболтал в ней маленькой ложечкой. —Абсолютно стандартный вариант.

Рею почему-то не понравились последние слова, но почему – он не знал и сам.

– Ты слишком беспокоишься о ней, – не преминул заметить Майкл и приложил чашку к губам – но только затем, чтобы вдохнуть аромат и снова отодвинуть её. – Слушай, есть ещё один заказ. Не хочешь поработать над ним?

Рей не хотел, но говорить об этом сразу же после своей вспышки не стал.

– Смотри, – Майкл повозил по монитору пальцем, отправляя фото, и, раскрыв его, Рей энтузиазма не испытал.

– Блондинка, – констатировал он.

– Тебе не всё равно?

Рей склонил голову вбок и пригляделся ещё.

– Где ты такую взял? – поинтересовался он. У девушки, изображённой на фото, были светлые, почти платиновые волосы, и голубые глаза. А кожа казалась такой тонкой, что, наверное, можно было разглядеть кровеносные сосуды на просвет.

– Где взял, там уже нет.

– А куда заказ?

– На Ближний Восток.

– Я подумаю, – нехотя ответил Рей и, помолчав некоторое время, спросил: – Ты говоришь, стандартный вариант?

– Ты хочешь обсуждать это здесь и сейчас?

– Да, Майкл, – с нажимом произнёс Рей, – пока я застрял в этой чёртовой Швейцарии, я хочу, чтобы ты, по крайней мере, поговорил со мной и рассказал, как идут дела.

Майкл вздохнул.

– Ну, хорошо, – сказал он, – это типаж А. Она не склонна к поискам выгоды и потому её сложно заинтересовать. Зато не истерична и, думаю, не любит боль. Подчинить её будет не трудно, а затем перейдём ко второй части. Полагаю, к лету закончим и её, а там посмотрим, что ей добавить ещё. Определённо, этикет.

– Искусство, – вклинился Рей.

– Что? – Майкл поднял взгляд на него.

– История искусства. Наш партнёр любит, когда спутница может поддержать разговор.

– Да?.. Я не замечал. Ну, хорошо. Я пока не думал что ещё.

– Я подумаю, – сказал Рей, – обещай, что сообщишь мне, если что-то пойдёт не так.

– Само собой, – Майкл пожал плечами и сделал наконец глоток, – ладно, бывай.

Они одновременно отключили связь.

Как ни старался Рей втянуться в новое дело, новая девушка не увлекала его ни на грамм.

То ему казалось, что Элисон Бокстер слишком манерна, то – что та слишком игрива. Она пыталась что-то врать про богатых родителей, хотя Рей довольно быстро пробил, что та лишь дочь поварихи, а отца её и вовсе не видел никто.

Элисон раздражала Рея, и он не видел особых причин бороться с собой.

К тому же то и дело Рей ловил себя на том, что тянулся к планшету или телефону – к тому, что было под рукой – и заходил в фейсбук, а вовсе не в личные реддита, где общался с Элисон, и чего-то ждал. Когда до Рея доходило чего, он тут же в злости на самого себя отбрасывал телефон, понимая, что это приключение закончилось, и рыжая девушка из Шотландии теперь уже пройденный этап.

Ощущение, однако, было такое, как будто Рей лишился руки или ноги. Его терзали фантомные боли, и он невольно думал о тех историях, которые Кирстин собиралась, но не успела ему дорассказать.

Например, та почти не говорила про мать.

Никогда не упоминала на кого учится.

И даже на вопрос, о чём думает по ночам, ответа так и не дала.

Рею и самому хотелось о многом рассказать. Он не привык много говорить о себе, потому что понимал: всё, что он скажет, может быть использовано против него.