В.Л. БАХМЕТЬЕВ
МИХЕЙ КУЗЬМИЧ НА КУРОРТЕ
(ШУТЕЙНЫЙ РАССКАЗ)
Председатель завкома собрал рабочих мельницы. Было их с полсотни. Народ все обстоятельный, хозяйственный. У каждого - одна нога на мельнице, другая - на пашне, и та, что в пашню упиралась, крепко держала человека у земли, у тайги, у всей тамошней глухомани.
– Вы чего, граждане, - обратился к собравшимся председатель: - пришла из союза бумага... Читать, али словесно обсказать?.. Бумага длинная, до обеда хватит...
– Словесно, чего там!
– загудели голоса.
Председатель заглянул для приличия в бумагу, крякнул и заговорил:
– Дело, братцы, такое: требуют от нас человека на курорт... Сначала на комиссию к осмотру, а опосля - на самый курорт... Для бесплатного излечения... По все правилам процедур!..
В толпе зашумели.
– Еще чего выдумали?! Каки-таки куроры?! Рабочая пора на носу, а они...
– Ша!
– поднял председатель руку.
– Запамятуйте: мы есть часть всей Есесер и отказываться не должны! Какие вы есть пролетарии, ежели будете ото всего пятиться в дезертиры?.. Обратите ваше внимание: полное иждивение при бесплатном машинном проезде... Но-о?
В толпе молчали... Эх, не было печали, так черти накачали!.. Ни дня, ни часу покоя: то с Колчаком возись - повинность всякая, то на курорт высылай... Беда!
Тут выступил в круг Микита, мукосей.
– Вот чего, братцы! Давайте с полным нашим
расположением Михей Кузьмича просить... Человек он старый, дряхлый!..
– Правильно!
– заорали в полсотни глоток.
– Ему все одно, этакому-то: годом раньше, го
дом позже...
– Верно, чего там!..
– Опять же - герой труда!..
– И пашни под им нет... Вовсе слободный!..
– Кузьмича, Кузьмича... Желаем!..
Михей Кузьмич выступил вперед, потрогал седенькую бородку, снял картузишко и жалобно заговорил:
– Ребятки, ослобоните! Всякому, вить, на этом свете пожить хочитца...
– А ты не супротивься!- зашумели в толпе.- Для мира, для обчества старайся...
– Имей, Кузьмич, в виду...-подхватил председатель:- ежели, упаси бог, неладное выйдет, так, вить, ужли мы звери? Старуху твою оберегем, но миру не пустим!..
– Просим, просим!..
Михей Кузьмич отер пот, горохом выступивший на лысине.
– А далёчко ехать-то?..
– Пошто далёчко?.. Единым духом домчат... Ты не стесняйся!..
Долго умащивали Кузьмича. Под конец - согласился старый.
– - Видно, на роду у меня так написано, - сказал он.
– Китай бунтовал я из всей деревни ходил... И теперь, выходит, мне!..
*
В тот же день вечером Михея Кузьмича повезли в город, а город -за шестьдесят верст. Возвратился он на третьи сутки, к полудню, скорбным, но обреченно спокойным.
– Ну, братцы!
– об'явил он.
– Ехать мне за тыщи аж верст, на самые кислые воды...
– С богом, чего там!
– дружно отозвались вокруг.- Ты... не робей... Вода-первый сорт!..
Эх, кому-кому, а старухе Кузьмича досталось хлопот: сухарей мужу изготовила (одной водицей, да еще кислой не проживешь!), в церковь сбегала - молебствие заказала о здравии раба божия Михея путешествующего. И к ворожейке заглянула- не будет ли каких предвидений...
Все бы это ничего, да перехватила старуху на улице покойного владельца мельницы вдова.
– Слыхала, слыхала, Акулинушка!..- начала она.
– Слыхала!..
Да как накинется:
– Сдурела ты, старая, в этакое приключение супруга пускаешь! Большевицкие все это выдумки, на погибель рабочую!..
– Авось, господь спасет!..
– закрестилась Акулина.
– Пущай едет...
– А вот, погоди, погоди!
– зашипела мельничиха:- узнаешь, чем он, курорт этот, пахнет... Мой-то, покойник, ездил!.. Бывало с собой - полтыщи, а назад - с одними шальварами... Послушай, не зря говорю: держи старика! Закрутит его на курорте мармудка какая-нибудь - потедова ты муженька свого и видела...
Акулина усомнилась.
– И-и, милая! Да кто же на ево, на лысого моего польстится-то? И с пороком он тоже... Порок у ево в городе определили...
– Дура ты этакая!
– вышла из себя мельничиха.
– Мужик нынче вон в какой цене, а большевицкой девке дай-подай: хучь какой порок, лишь бы в штанах!..
Прибежала домой Акулина сама не своя.
– Не пущу, старый! Знаем теперь, куда твои глазыньки целят... У, бесстыжий!..
Пришлось народу уговаривать бабку. На трех пудах пшеничной муки помирилась. От завкома с мельницы обещали на поддержание в холостом ее положении.