Отсутствующий взгляд Ника не остался незамеченным. Сергей пристрастно осмотрел друга, будто стараясь проникнуть за пределы его удрученного разума.

– Что с тобой? Никак витаешь в облаках.

Ник ответил не сразу. Помолчав с минуту, он мечтательно промолвил:

– Я видел самые прекрасные глаза на свете …

Сергей Краснов и Никита дружили с раннего детства. В отличии от друга он не получал высшего образования, а мастерству пришлось обучаться рано, что, благодаря целеустремлённой натуре, получалось блестяще. Спустя два года в строительной конторе Сергея повысили до мастера, уполномоченного командовать личной бригадой электриков, маляров и штукатуров. Так он с головой окунулся в работу, отодвигая личную жизнь на второй план. Рядом с девушками он держался отречённо и неприступно, подобно Измайловской крепости во время штурма. Обиженные немыслимым равнодушием дамы отправлялись восвояси. Краснов обожал заводить знакомства, и все без исключения люди были от него без ума: будь то бабушка из соседнего подъезда, или продавец магазина автозапчастей, или холенная красавица, строящая глазки в кафе за столиком напротив. Возможно, он заводил мимолетные интрижки, но об этой тайне, покрытой мраком, не знал даже Никита. Сергей всегда был готов прийти на помощь в трудную минуту, потому знакомые и друзья дорожили его мнением и делились с ним самым сокровенным, ожидая улучшения самочувствия душевного, а затем – физического после разлитой по бокалам порции старины «Jack Daniel's», если того требовала ситуация.

Отодвинув расстеленные газеты, Сергей устроился на столе и протянул пачку сигарет Никите. Тот отрицательно покачал головой.

– Заинтриговал, Никита Андреевич! – сказал Краснов, подкуривая сигарету. – Рассказывай.

Никита подскочил со стула, как ошпаренный, и принялся расхаживать по комнате.

– Сам не пойму, что со мной… Внутри что-то изменилось. Эти глаза как драгоценные сверкающие агаты! Но вся соль не в их цвете или блеске… В них есть что-то адское… или райское, чему не придумали названия на этой грешной планете! Ты не представляешь, какая волна непонятных эмоций накрыла меня! Хочется петь куплеты, выкрикивать спонтанные слова и танцевать как в водевиле! Такое чувство, будто в сосудах нет крови, там – сплошной адреналин! Она зарядила меня невероятной энергией, и внутри меня всё закипает! – Ник развел руки в стороны, а его счастливый взгляд устремился к потолку. – Хочется обнять весь мир! Небо! Землю! Всех людей, хороших или злых – да какая разница?!… Хочу отдать им всё, что имею, всё до единого рубля! И я чувствую за спиной огромные крылья, которые унесут меня к небесам…

Сергей был ошеломлен. Возбуждённо жестикулируя, Ник выглядел несчастным поэтом, опьяненный рассудок которого помутился страстью живой поэзии; а его признание напоминало неизданный сборник безумных сочинений. Но как бы там ни было, Никита получил облегчение от вылитой им тирады и сел обратно на стул. Глаза его мерцали таинственным блеском, а щёки неистово пылали. Амплуа умалишённого человека развеял басистый голос Сергея.

– Никогда ещё не слышал подобной ахинеи! Но если ты все-таки решишься раздать вещи нуждающимся, хочу быть в первых списках претендентов на твой Ниссан.

Ник улыбнулся.

– Серы-ы-ый, если бы ты только её видел…

Сергей усмехнулся.

– Да ты, мой бесценный друг, влюбился по самые уши!

– Не знаю. Я не уверен… Нет такого слова на планете, чтобы дать характеристику моим внутренним переживаниям в полном объёме. Но скажу я одно: эти глаза, как два сияющих агата, ходят за мной попятам, и я не хочу их прогонять…

– И где же ты обнаружил эти прекрасные глаза?

В краткой форме Никита ввёл его в курс дела, и Сергей, выслушав друга, лишь задумчиво хмыкнул.

– Жаль, конечно, портить тебе настроение своим вопросом, но каким образом ты собираешься её найти? Конечно, мы сильно уступаем Москве, но городок у нас немаленький.

В миндальных глазах Никиты мелькнула тень изрядного коварства.

– У неё визитка выпала из кармана с адресом салона красоты. Завтра я съезжу туда, – он небрежно провел рукой по темно-русым волосам. – Пора заняться прической…

Сергей поразился. Ник был человеком флегматичного склада характера; он быстро загорался новыми красивыми девушками, но также быстро то чувство его отпускало. Внутреннее чутьё Краснова подсказывало ему, что Ник ещё хлебнет горя от пламени вспыхнувшего огня… Он долго наблюдал, как друг мельтешит по комнате, уточняя местоположение салона по карте в мобильном. И только когда температура тела Никиты приблизилась к нормальным цифрам, и он заговорил более спокойно, Сергей осведомился его делами в офисе.

– Там всё идёт гладко, – отмахнулся Ник. – Макс улетает в Лондон на месяц, и я буду на подмене. Днём мотался за доверенностью к нотариусу.

– Грановский никогда не сидит на месте. Не понимаю, зачем он огнездился в офисе, если главное его призвание – кататься по миру и пудрить иностранные мозги коммерческими предложениями.

Громко смеясь, они сразу вспомнили, как Максим Грановский – директор рекламного отдела, искусно проводит деловые встречи. Необходимость столкнуть с места застрявший бизнес частенько приводит к нему итальянцев, испанцев и немцев. Когда необузданная скупость толкала тех начать торги с Максимом (они предлагают ничтожную сумму за полный пакет услуг, стоящий в трое дороже предложенных денег), он по вспыльчивости своей начинал швырять нецензурную лексику в адрес заграничных жмотов. Они удивлённо моргали глазами, не понимая смысла жаркой речи. Их скудный словарный запас ни раз давал Максиму шанс отыграться на их филистерских познаниях. А молоденькая переводчица Ирина, привыкшая к буйному нраву начальника, переводила, точно сломанный телефончик: неуместные ругательства заменяя вежливо короткими фразами. Но вести себя подобным образом он начинал только, когда его пытались одурачить. С достойными, по его мнению, людьми он вёл себя спокойно и расчетливо. Способность убеждать, развитая в колоссальной мере, помогала в подписании очередного договора с выгодными партнерами, и о нем начинали говорить, как о руководителе с большой буквы.

Грановский был самым что ни на есть экстравертом. Хамоватая натура с примесью необычайной наглости, несмотря на интеллигентное происхождение его рода, сформировалась на генном уровне ещё до рождения Грановского. Внешностью он не блистал: объёмный с едва заметной горбинкой нос; слишком светлые голубые глаза; русые, местами рыжие волосы и глубокая ямочка в подбородке. Единственным достоинством Максима можно считать лишь накаченное тело. На массивных мышцах рук, казалось, вот-вот лопнут вздутые вены, а сквозь белую фирменную рубашку просился наружу пресс, толкая кубиками натянутую ткань одежды. Идеально прямым ногам с крепкими икрами могла позавидовать любая барышня, часами потеющая в спортзале. Выпивал он редко, но всегда до неходячего состояния.

Женитьба в его планы не входила, потому то с Юлей – помощницей отца в офисе, им не удалось сохранить крепость любовных уз. Она заявила, что созрела для семейных отношений и поставила перед фактом выбора: скорая свадьба или разлука. Максим пришёл в ярость! Никто не смел диктовать ему правила поведения и ставить перед ним немыслимые рамки! Он взревел, словно бешеный буйвол, сыпля на неё кучу обидных ругательств. В тот ненавистный день, совершенно не задумываясь о последствиях, он порвал с ней, а уже через неделю Юля покинула рабочее место в офисе, дабы избежать нежелательных встреч с Максом. С тех пор серьёзных отношений он не заводил, понимая, что девушки его возраста станут посягать на его личную свободу, с которой он не готов расстаться; а те, что помоложе (так называемые им «пустые бесполезные курицы»), едва ли смогут разжечь в нём интерес. Но даже такие своеобразные люди, как Максим, способны на патетичные чувства. Он сильно привязался к Юле за немалый срок отношений. Мотивируясь поговоркой: «Клин клином вышибают», он стал волочиться за лёгкой добычей – в основном, за секретаршами на работе – желая как можно скорее избавиться от точащих переживаний внутри. Когда ему надоедала любовница – фирма выплачивала выходное пособие, и уже новый стук каблуков раздавался рядом с его кабинетом. Днём – увлечение, вечером – спорт. Так размеренно и стабильно протекали его деньки.