Шрифт:
— Постойте, то есть как это — кранты? — растерялась Наталья. — То есть… ну…
— Да, вы совершенно правы. Мы застряли тут ещё на какое-то время.
— И это всё из-за меня? — прошептала она. — Из-за меня?
— Нет. Это из-за меня, потому что я вас вытащил с алтаря.
— Но…
— Жёлтый-два! — Волков схватил её за плечи и хорошенько встряхнул. — Отставить панику! Собраться!
— Поняла, — вяло ответила Наталья.
— Не «поняла», а «есть!». Возьмите себя в руки, у нас есть чем отбиться.
В ту же секунду Рея нажала на спуск. Грохнула короткая очередь, на улице кто-то истошно заорал. Зайцева болезненно скривила губы — по ушам звуки выстрелов в этой крохотной избушке били неслабо.
— На улицу! — бросил Волков, подхватывая безвольную пленницу. — Рея, Илла, прикрываете. Наталья…
— Я попытаюсь, — тихо ответила она.
— Вот и отлично. На улицу!
Заметили их не сразу. Впрочем, заметить кого-то в этом аду было вообще нереально, и оставалось только гадать, чья светлая голова додумалась устроить пожарище вместо нормального штурма. Когда близняшки открыли огонь, поклонники Эймера немного оживились, но быстро поняли, что сила не на их стороне, и принялись торопливо покидать зону поражения. Тут Волкову пришла в голову интересная мысль, и он велел близняшкам бить по ногам, что те с удовольствием исполнили.
Результатом стали ещё двое пленных. Один из них был матёрым фанатиком и всё пытался подняться, сжимая кривой меч, так что Рее пришлось прострелить ему голову — а вот второй оказался юнцом, явно только недавно надевшим красный кушак и ещё не успевшим вырастить в себе подлинную веру. Громовое оружие и пробитая икроножная мышца произвели на него неизгладимое впечатление, но приступить к допросу Волков не успел — на огонёк наконец заявилась стража.
XXXIV
— Спалили полгорода! — бушевал Терентий под мрачными взглядами градоправителя Осмомысла и Владимира Волкова. — Какой ущерб, какой ущерб, забери вас все демоны астрала! Да я разорён! Разорён, слышите?!
Осмомысл, поначалу не очень-то довольный случившимся, теперь полностью разделял желание Вульфа свернуть проклятому купцу шею. Терентий, бывший прежде вежливым и учтивым, после ночного нападения чудесным образом преобразился, так что Вульф даже заподозрил одержимость. Однако купец очень быстро убедил майора, что на самом деле с него просто слезла маска доброго торговца, так что теперь он вёл себя так, как всегда.
Орал он громко. В сущности, Волков прекрасно его понимал — сгорела значительная часть усадьбы и погибло двенадцать человек, не считая культистов. Терентий, понятное дело, не подозревал, что виной всему был именно Вульф и предназначенная в жертву демону рыжая красотка, но интуиция бывалого торгаша упрямо нашёптывала ему, что дело тут нечисто. Кроме того, он недвусмысленно намекал на возможность оплаты убытков оружием Департамента, в ответ на что был не менее недвусмысленно послан на демонову елду.
Это огорчило его ещё больше, и теперь градоправителю на пару с Вульфом приходилось выслушивать бесконечное купеческое нытьё.
— А я предупреждал, — вполголоса сообщил Осмомысл.
— Это адепты Эймера, — так же вполголоса ответил Волков. — Я ни при чём. Ну, почти.
— И я требую! От городского совета! Принять! Меры! — продолжал верещать Терентий.
— Крепко они на тебя взъелись-то.
— Девочка очень уж понравилась, наверное. Я их понимаю, сам князь хотел её…
— И наказать! Этих проклятых выродков, недостойных даже утопления в выгребной яме! По справедливости!
— Ладно! — рявкнул вдруг Осмомысл. — Хватит!
Терентий умолк.
— На этом официально заявляю, — продолжил градоправитель. — Адепты Эймера, напавшие на подворье почтенного купца Терентия, будут наказаны. Почтенному гостю Ринска Владимиру Волкову и впредь разрешается пребывать в наших стенах. Всё.
— Компенсация! — взвыл Терентий.
— Имущество адептов Эймера будет конфисковано в вашу пользу, — пообещал Осмомысл. — А теперь идите к себе.
Волков поднялся, глядя, как Терентий торопливо ретируется, пятясь к двери и отвешивая поклоны.
— Надеюсь впредь не доставлять вам таких неприятностей, — сказал он.
— Надеюсь, что ты прибьёшь ещё десяток-другой «красных кушаков», — пробурчал Осмомысл. — Только постарайся обойтись без огня.
— Всенепременно, господин градоправитель.
XXXV
— Я требую отпустить меня! Немедленно! — орала пленница, дёргаясь на лавке. Та была хитро вделана в стену с помощью фигурных брусьев, так что женщина могла освободиться единственным способом: выпутаться из верёвок как есть. Но Волков потрудился на славу, опутав её, как паук попавшуюся муху, и в ближайшую сотню лет несчастной культистке это не грозило.