— Э-э-э…

— По твоему лицу читается не самый тактичный из вопросов, — приобняв меня за талию, ухмыльнулся Никита, приветственно махнув рукой Дану, выбравшемуся из внедорожника. Блондин откровенно посмеивался над реакцией Солнцевой, выдавая зачинщика непонятного для меня сюрприза с головой.

— Это который?! — возмущенно посмотрела я на него. Я ничего такого даже подумать не успела!

— М-м-м. Сколько же у нее всего мужиков, например?

— Неа, — сложив руки на груди, я тихо хмыкнула. — Ты опоздал. Этим вопросом я задалась еще вчера, во время разгона банды байкеров, устроивших лежбище на ее диване!

— Он не байкер, — рассмеявшись, пояснил Никита, пока я рассматривала издалека улыбающегося мужчину, павшего жертвой приветственных обнимашек подпрыгивающей на месте рыжей. — Он ее дядя. Они редко видятся. Обычно в годовщину смерти ее матери.

— А, так вот почему Аня… — детали головоломки встали на место, лишний раз доказав мне, что я почти ничего не знаю об этих людях. И от подобного известия я даже растерялась как-то. — Я не знала…

— Она не любит об этом распространяться, — пожал плечами Никита, легонько укачивая меня в своих руках. — Не самое приятное из воспоминаний. К тому же, Кирилл здесь всего на несколько часов. Ночью уже улетает.

— То есть ты тоже знал об этом и ничего не сказал? — посмотрела я на него с возмущением, теперь разгадав поведение Дана за завтраком. — Ну Ни-и-ик… Нельзя же так, ты ее сегодня видел? Она же сама не своя была!

— Зато посмотри, сколько теперь радости, — с усмешкой кивнул парень в сторону троицы, обосновавшейся возле внедорожника.

М-да, бегая вокруг собственного дяди, пытаясь шлепнуть его ладонью пониже спины, под наблюдением смеющегося Дана… ну да, наверное, это можно назвать радостью! Впрочем, когда это Солнцева проявляла свои эмоции обычным, привычным для людей способом?

Мужчине было около сорока лет, но выглядел он молодо, внушительно и солидно. В дорогом кашемировом пальто, в начищенных до блеска туфлях, на такой машине — он явно не был простым смертным. И к среднему классу точно не принадлежал. Раньше я его никогда не видела, благо внешность у него приятная, запоминающаяся: темные, густые, чуть вьющиеся волосы почти до плеч, тонкие черты лица, заметные скулы и мягкая улыбка. Но больше всего запоминалось, как он себя держал. Как человек, знающий себе цену, самостоятельно добившейся в этой жизни если не всего, то многого.

Ане повезло с дядей.

Попросив меня подождать, Никита спустился вниз, чтобы поздороваться с Кириллом. Махнув в ответ Дану, я немного растерялась, поймав на себе любопытный взгляд мужчины, но, взяв себя в руки, вежливо кивнула ему, здороваясь. Он улыбнулся в ответ, тепло, даже открыто.

Но, не смотря на своеобразное молчаливое одобрение, подходить к ним я все-таки не решилась.

Эти четверо вели себя как одна семья…

Но не моя.

К счастью, от неловкости момента меня отвлекла вибрация телефона в кармане джинсов. Помахав им Ане, поманившей меня пальцем, отрицательно качнула головой, смягчая улыбкой отказ подойти и познакомиться. И похолодела, взглянув на светящийся дисплей.

Моя собственная семья в лице одного единственного человека тоже решила о себе напомнить.

— Как я вижу, вольная жизнь пришлась тебе по душе. Ты разочаровала меня, Кристина.

Телефон дрогнул, но, к счастью, не выпал из пальцев, хотя ладони основательно вспотели. Прошмыгнув за первую дверь на крыльце института, очутившись в тихом, крытом, застекленном «предбаннике», в котором обычно скапливались студенты, пережидая очередь у турникета за второй дверью, я прислонилась спиной к стене, ожидая продолжения разговора. И он не заставил себя ждать.

А говорить что-то первой, пытаться оправдаться или еще что-то просто не имело смысла. Бесполезно, увы.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— А что я могу тебе сказать? — тихо ответила, невольно радуясь, что занятия закончились, и свидетелей моего разговора не будет. — Ты же все для себя решила, верно? Чтобы я тебе не сказала.

— Ну почему же? — бабушка говорила как всегда спокойно, но… лучше б было, если б она кричала и ругалась. Показное равнодушие убивало больше всего. — Я всегда готова выслушать твою версию событий. Я слушаю. Объясни мне, пожалуйста, внятно и четко: почему ты не ночевала дома?