– Так вышлите меня отсюда!

Лилайна вскочила на ноги, отбрасывая простынь.

– Если я вам так не нравлюсь, вышвырните меня из окна или проломите мне череп, вам же это нетрудно!

Эеншард неспешно обернулся, глядя на девушку, с вызовом смотрящую на него. Растрепанная, в коротеньком платьице, из-под которого выглядывали коленки, с бретелькой соскользнувшей с плеча, она смотрела на него так, словно была королевой на собственном троне.

Эеншард усмехнулся.

– Тогда, может быть, ты поговоришь со мной как потенциальная королева Рейна, а не как помятая девка? – спросил он холодно, возвращаясь к столу.

Сев за стол, он жестом указал ей на место напротив. Лилайна тяжело дыша, почти скалясь, смотрела на мужчину, гнев и ущемленная гордость давали о себе знать. В конце концов, это жалкое существование в пределах одной комнаты в бесконечном ожидании под стоны Элли ее достало. Цепляться за такую жизнь недостойно, и смерть была уже не страшной, даже если эта смерть не будет быстрой. Она схватила с кровати простынь, завернулась в нее и села напротив короля, глядя ему в глаза.

– Тебе надо решить одну важную вещь, будешь ли ты сражаться за свой трон? Миром ты его уже не получишь, Антракс оказался прав, твой дядя сделал все, чтобы отрезать тебе пути к возвращению.

– Антракс сказал, что поможет мне, только если я стану его женой, - с наигранной холодностью сообщила Лилайна.

– Женой ты не стала, а он впервые лично покинул столицу, и поехал в Рейн, интересно почему? Ах, конечно, привести тебе собачонку. Как я мог забыть?

Он резко встал.

– Если ты решишь отказаться от своих прав, мы вывезем тебя в Авелон, где ты сможешь прожить какую-нибудь жизнь, но если ты решишь воевать, разговор будет совершенно другой, - заключил он и поспешил к двери.

Говорить было больше не о чем.

Принцесса его мало волновала, политика Рейна тоже, единственное, что имело значение, это то, что единственный сын его жены был замешан во всем этом.

Лилайна же осталась со страшным осознанием, что вернуться на родину она сможет только ценой крови, той ценой, которую она не планировала платить в своей жизни.

После визита короля Лилайна не находила себе места. Все это время, от самого первого момента своего пленения, она жалела себя, оплакивала свою прежнюю жизнь и совсем не думала о Рейне. Даже тогда, отказывая Антраксу, она в действительности не думала о своей родине. Все ее мысли и ее чувства касались только ее самой. Теперь же, расхаживая в простыне по комнате, ловя на коже жар Эштарского воздуха, она понимала, что все это время состояла из жалости к себе, потому что была слаба, потому что ничего не знала и не хотела знать. Но теперь, понимая это, она оставалась такой же слабой маленькой девочкой в мире сильных мужчин, которые, кажется, защищали ее.

Когда вернулась Элли, принцесса сразу же обратилась к ней:

– Узнай, может ли уделить мне время принц Мэдин.

– Зачем? – машинально спросила Эллина, ставя на стол поднос с едой. – Не вы ли говорили, что видеть его не хотите после того, что он…

– Я сказала тебе узнать, а не задавать вопросы! – перебила ее принцесса.

– А что ты мной командуешь, - прошептала Элли. – Меня вообще-то поставили следить за тобой, а не выполнять твои прихоти.

– Ты все еще женщина принца Антракса, хочешь, чтобы он узнал, что ты тут творила?

Элли рассмеялся.

– Он сам хотел, чтобы я нашла себе мужа, и я его нашла.

Став серьезной, она строго посмотрела на Лилайну.

– В отличие от тебя, я не хочу здесь сдохнуть.

Лилайна сжала кулаки, стиснула зубы, но промолчала.

– Осуждаешь меня? – спросила Эллина, присаживаясь на край стола.

Одна ее нога, совершенно обнаженная показалась в большом разрезе длинного платья.

– Это твоя жизнь, - только и прошептала Лилайна.

– Все ж лучше, чем предстать пред всеми как ты: в крови, соплях и сперме.

Эллина рассмеялась.

У Лилайны, которая отчаянно храбрилась, задрожали губы.

– И после этого ты еще гордишься тем, что отказала принцу? – спросила Элли, все это время избегавшая этого разговора. – Стоишь тут такая гордая, правильная, командуешь, а кто ты вообще такая? Принцесса? Ты наложница, еще и порченная, оставить тебя при себе после всего будет позором для Антракса. И при этом ты мне угрожаешь его именем?

– Я думала, мы друзья, - дрожащим голосом прошептала (наконец) Лилайна, понимая, что слезы мешают ей видеть черноволосую Эллину, загоревшую так, словно она рождена в Эштаре.

Фрейлина расхохоталась.

– Какие друзья? Ты всю жизнь гордилась тем, что можешь давать подачки таким как я. Принимала в фрейлины девочек с самых бедных дворянских домов и наблюдала за тем, как тебе смотрят в рот.

– Это не правда, я…

Лилайна не смогла удержаться и все же заплакала. Закрывая лицо руками. Она безумно жалела о том, что ей нельзя покидать эту комнату, нельзя просто уйти от этого разговора.

– Это правда, - холодно сообщила Эллина. – Ты не видела свою мерзкую мордашку всякий раз, когда решала подарить что-то. Благодетельница наша, да если бы не ты, я была бы сейчас дома! Я бы давно нормально вышла замуж и жила бы свою тихую жизнь, и не думала бы о том, как выжить здесь! Это все твоя вина! Все от самого начала до конца, и я была бы рада, если бы тебя просто вышвырнули в море, а лучше продали в настоящее рабство и увезли на другой берег Белого моря.