— Видимо, я так сильно хотела к утопцам, что отогнать меня от них ничто было не в силах, — сказала я, чем вызвала смешок у ведьмака.

Вряд ли с такими эффектами он мог бы мне внушить что-то незаметно, а других подобных ситуаций я не помнила. Да и он сразу признался, что дважды накладывал знак. К тому же на меня, оказывается, очень плохо действовало.

«Нет, определенно мое ненормальное отношение к нему не наколдованное! Ну или, по крайней мере, не им…» — пришла к выводу я, но удовлетворения не получила. Все-таки присутствие в мире магии и отсутствие рационального объяснения моего отношения к едва знакомому мужчине, к тому же не обычному человеку, настораживало… Правда, теперь уже немного меньше, раз он сам к этому отношения не имел.

Мы торопились, но вечер, кажется, приближался еще быстрее. На закате разговор сам собой увял. Становилось все холоднее, дорога давно осталась позади. Теперь мы ехали по горной тропке, которая становилась все менее заметной в наступающих сумерках. А потом Эскель и вовсе неожиданно спешился.

— Пойдем, здесь надо вести лошадей в поводу, — сказал он, снимая меня с лошади.

Правда, где «здесь», я узнала чуть позднее.

— Матерь божья, тут же ни черта не видно, — ужаснулась я, когда Эскель завел меня и лошадей в какую-то неприметную горную пещеру с узким входом.

Тут же вспыхнул факел, освещая крошечный пятачок пещеры. Глаза ведьмака, только что горевшие в темноте пещеры, сильно потеряли яркость, но не потухли.

— А ты видишь в темноте? — поинтересовалась я, хотя вряд ли эта информация была сейчас необходима.

— Я вижу, а лошади — нет, — как обычно кратко и емко ответил он и пошел вперед.

Рассматривать особенно было нечего, брести по камням непросто, да и я, признаться, уже устала, так что меня интересовал только сереющий и все приближающийся выход из этого каменного коридора.

— Фиг доберешься до этого вашего Каэр Морхена, — чуть не упав на последних шагах до выхода из пещеры, буркнула я, придерживаясь за лошадь.

— Сюда никто и не должен приходить, это крепость ведьмаков, точнее то, что от нее осталось. О ее местонахождении знают немногие.

— А-а, ну да, ведьмакам-то нормально тут лазить, — вспомнила я, для кого, собственно, был проложен этот путь. Всякие девушки, ходящие по тротуарам, явно в их число не входили. — Ух ты!

Даже в тусклом зареве едва севшего за горизонт солнца, долина, открывшаяся моему взору, впечатляла. Покрытые снегом горы, узенькая, но шумная речка, темные леса и толком не различимая сейчас крепость. Даже жаль, что мы оказались тут не днем. Хотелось бы полюбоваться видом при свете солнца.

— Днем тут, наверное, потрясающий вид, — предположила я.

— Да, — подтвердил ведьмак, затушив факел. — А сейчас надо спешить.

Мы вновь забрались на лошадь и направились через лес к крепости. Темнота сгущалась, впервые за все время нашего путешествия я чувствовала, что ведьмак напряжен. Похоже, до того опасные места мы объезжали за версту, а теперь выбора не было. Странно, правда, что в обители ведьмаков водятся какие-то монстры. По идее, они давно должны были их всех истребить, пока тренировались. Хотя Эскель говорил, что молодых ведьмаков давно не обучают, может потому и развелось тут что-то опасное? Спрашивать, впрочем, я ни о чем не стала, решив без лишних просьб не отвлекать мужчину. Смотреть уже было не на что, так что я просто ехала, желая только, чтобы путешествие поскорее закончилось. Но кажется, легким путям в моей жизни пришел конец еще в моем мире. Ведьмак неожиданно дернул поводья, останавливая лошадь, и спрыгнул.

— Видишь тропинку? — спросил он, когда я спустилась следом.

Я кивнула. Жалкие остатки света еще позволяли рассмотреть узкую тропку между деревьев.

— Иди по ней, я догоню, — велел ведьмак и развернулся в противоположную сторону.

Я только вздохнула. Разумеется, возражать мужчине я и не подумала. Меня совершенно не радовала перспектива одинокой ночной прогулки по темному лесу во вполне реально опасном месте, но пришлось топать. Как ни странно, я волновалась о ведьмаке, хоть и убеждала себя, что он профессионал. А за себя страшно не было. Было какое-то усталое равнодушие и покорность судьбе. Я ужасно устала, у меня все болело, уже давно хотелось есть, так что бояться сил не было. Рассудив, что или меня таки съедят, или мы доберемся, наконец, до конечного пункта, я откупорила последнюю бутылочку с обезболивающим и таким образом решила хотя бы одну свою проблему. Василек покорно шел за мной, за ним следом — Меченка. Давно привычные звуки ночного леса и перестука копыт не отвлекали от мыслей об Эскеле, да и лес оптимизма не добавлял, так что я тихонько запела навеянные ситуацией строки, старательно перевирая:

— Выйду ночью в лес я с конём,

Ночкой тёмной тихо пойдём.

Мы пойдём с конём по лесу вдвоём,

Мы пойдём с конём по лесу вдвоём, — негромко, но с чувством тянула я, держась за повод Василька. — Ночь и тьма кругом, благодать,

В чаще ни хрена не видать,

Только мы с конём по лесу бредём,

Только мы с конём по лесу бредём, — сокрушалась я, пытаясь разглядеть тропинку у себя под ногами. — Не сяду я верхом на коня —

И не убеждайте меня!

По бескрайнему лесу мо… темному,

Я пешком пойду по лесу темному! — на ходу пытаясь подобрать более-менее подходящие к смыслу рифмы, распевала я. — Дай-ка я разок посмотрю,

Может быть, тропу я узрю!

Ай — брусничный свет, алый да рассвет,

Нужен мне фонарик, а его здесь нет!

Ай — брусничный свет, алый да рассвет,

Нужен мне фонарик, а его здесь нет! — вздыхая, повторила я строчки.

Вот бы когда мне понадобился сотовый телефон, даже без сети, хоть дорогу подсветить! Правда, он бы уже разрядился сто раз, даже если бы не канул в лету сразу…