Когда до Ядра осталось около одной смены пути. Рубка поравнялась со стадом китов, и все пассажиры прижались к окнам. Рис освободил рядом с собой место для Холлербаха, и они вместе наблюдали за происходящим. На этой глубине каждый кит имел вид тонкой ракеты, опавшая плоть обтягивала внутренние органы. Даже огромные глаза были закрыты, и киты вслепую устремлялись на Ядро, ряд за рядом обтекая Рубку. Их было так много, что казалось, корабль окружает сплошная стена бледной плоти.

– Если бы я знал, что это за зрелище, я бы не стал тогда выбираться отсюда, - прошептал Рис.

– Ты не смог бы выжить, - сказал Холлербах.
– Посмотри повнимательнее.
– Он указал на ближайшего кита.
– Видишь, как он светится?

Рис заметил розоватое свечение вокруг передней части кита.

– Сопротивление воздуха?

– Разумеется, - раздраженно сказал Холлербах.
– На этой глубине атмосфера густа, как суп. Смотри дальше.

Рис сосредоточил внимание на морде кита и увидел, как двухметровый лоскут китовой кожи вспыхнул и оторвался от стремительно летящего животного. Рис оглядел стаю и повсюду заметил вспышки огня и искры разлетающегося пламени.

– Такое впечатление, будто киты распадаются. Видимо, сопротивление воздуха слишком велико... А что, если они выбрали неверную траекторию или им помешало наше присутствие?..

Холлербах недовольно фыркнул.

– Сентиментальная чушь. Рис, эти киты гораздо лучше, чем мы, знают, что делают.

– Тогда почему они горят?

– Ты меня удивляешь, мальчик! Ты должен был понять это еще тогда, когда взобрался на кита и увидел пористую наружную оболочку.

– В то время меня больше интересовало, смогу ли я ее есть, - сухо ответил Рис.
– Однако...
– Он немного подумал.
– Вы утверждаете, что назначением этой оболочки является абляция?

– Конечно. Внешние слои обгорают и отваливаются. Один из простейших, но эффективнейших способов рассеивания тепла, вызываемого чрезмерным сопротивлением атмосферы... Метод, использовавшийся в первых космических аппаратах, как было сказано в записях Корабля, записях, которые, разумеется, теперь утеряны навсегда...

Внезапно на корпусе Рубки вспыхнуло пламя, и наблюдающие пассажиры отшатнулись от пронесшегося в нескольких дюймах от них огня, который тут же исчез.

– Вот это уже не запланированная абляция, - мрачно сказал Рис.
– Это одна из наших дюз. Теперь мы не в состоянии корректировать курс.

– Да, - нахмурившись, медленно кивнул Холлербах.
– Это произошло немного раньше, чем я предполагал. У меня теплилась надежда сохранить кое-какое управление даже в ближайшей точке, там, разумеется, траекторию исправить легче всего.

– Боюсь, что теперь мы останемся на этой орбите. Как сказал бы Паллис, летим без дыма... Остается надеяться, что наша траектория верна. Пойдемте, поговорим с навигаторами. Только потише. Чтобы там ни было, не следует паниковать.

Члены группы навигаторов отвечали на вопросы Риса каждый согласно своей специальности. Ученые с Плота показывали диаграммы, на которых были изображены орбиты, расходящиеся от Ядра, как пряди волос, тогда как Костяшники бросали в воздух кусочки металла и смотрели, как они летят.

Через несколько минут Рис не выдержал:

– Ну и что?

Квид дружелюбно пожал плечами.

– Мы еще слишком далеко. Кто знает? Надо подождать и посмотреть.

Джаен с заткнутым за ухо карандашом задумчиво почесала голову.

– Рис, мы сейчас в неустойчивом положении, поскольку потеряли управление на таком расстоянии, где окончательная траектория слишком сильно зависит от начальных условий...

– Другими словами, - раздраженно сказал Рис, - надо подождать и посмотреть. Ужасно!

Джаен хотела было возразить, но передумала.

Квид хлопнул Ученого по плечу.

– Послушай, мы ни черта не можем с этим поделать. Ты сделал все что мог... И даже если из этого ничего не выйдет, старина Квид, во всяком случае, недурно прокатился.

Холлербах оживленно сказал:

– И вы, мой друг Костяшник, не одиноки в своем мнении. Джаен! Полагаю, тебе не нужен больше Телескоп?

Джаен усмехнулась.

Для того, чтобы сменить ориентацию и сфокусировать инструмент, понадобилось полчаса. Наконец Рис, Джаен, Холлербах и Нид столпились вокруг маленького экрана.

Поначалу Рис был разочарован. Экран закрывало окружающее Ядро плотное черное облако материала разрушенных звезд - картина, знакомая по наблюдениям с Плота. Но по мере того, как Рубка входила во внешние слои облака, темная завеса расступалась, и обломки начали приобретать объем и очертания. Снизу лился бледный розоватый свет. Вскоре занавес из звездных осколков сомкнулся над ними, заставляя опасаться за прочность корпуса.

И вдруг облака разошлись, и они оказались под самим Ядром.