Шрифт:
— Можешь ничего не говорить. Я понимаю, что портной связал тебя. Но он не может запретить мне рассказать тебе правду. Знаешь ли ты, кто такой этот портной?
— Нет, — коротко ответил Ян.
— Это старая история. Когда-то давно жил на свете человек…
56. Сердце мира
Жил-был на свете человек,
И не сыскать теперь вовек
Такого лицемера и лжеца,
Каким был он.
Букашка жалкая грезила и лелеяла мечты свои,
Забившись в дальний угол ветхой лачуги,
Что стояла
Вдали от остальных.
Весь мир, казалось, зол на бедолагу.
За что? По что?
Неясно.
И все его бранили, порою избивали до полусмерти,
А он лишь пресмыкался перед ними,
Молясь всевышнему
Об избавлении.
И вот, однажды, возжелал чудак
Столь неприметный, малодушный,
Власти.
Дав волю силе, что пряталась в темнейших закоулках разума его,
Он породил великий план, такой,
Что позавидует безумцев всех безумец.
Решил ничтожный червь расправить крылья
И, подобно ласточке, что пляшет далеко за облаками
В диком танце,
Иль буревестнику, что реет над водой,
Не страшась ни молнии, ни грома,
Взлететь, почувствовать ветра свободы,
Что дуют уж известно где.
Собрав мечтатель свои вещи:
Тарелку, ложку и рубашку, плашку да жменю риса,
Пустился в путь, куда глаза глядят,
А есль точнее, в замок короля
Столицы мира.
Там, как ни странно, приняли его,
Голодного, больного, обездоленного.
И стал он там работать кучером,
Довольствуясь двумя золотниками
Каждый чётный день.
И видит бог, работал хорошо,
Ведь через пару червонных дОлей
Сам король велел его повысить в ранге при дворце.
А плут тому и рад.
Добряк-король всё отдавал и отдавал, не отнимая.
Вот так и стал злодей
Его рукою правой.
Шли годы. Король старел уж не по дням, а по часам.
Ведь, как известно, он бессмертен душой и телом, но не здравием.
Хоть на веку у старца и написано трёхзначное число,
Он слепнуть стал и не заметил вовремя под боком
Семя зла.
Сын божий седовласый правил Лирдоном,
А тварь ползучая вилась в его ногах,
Завязывая петли вокруг шеи и всё шепча одно:
"Я здесь, я с вами, мой король,
Нет повода волненью, ведь я вам помогу
Во всех задумках, начинаниях,
Что посетят вашу главу седую".
И льстил он, пресмыкался, лгал в глаза как мог,
А речи сладкие лились из уст его
Подобно соку живительной лазури иль крови Господа,
Что по легенде сладка как райский фрукт.
И плут смиренно ждал, наращивая мощь.
Вокруг лжеца собралось бесчисленное стадо рабов его речей,
Безвольных и доверчивых, как он когда-то.
И столь искусно он водил всех за нос,
Что уж, казалось, стал верить сам себе.
Но вот, раздался удар колокола
По утру.
И мысль долгожданная
Пришла ему на ум.
"Пора!" — воскликнул плут.
"Пора!" — трубил народ.
Поднял забитый дурачок
Орду несметную и рать неисчислимую,
Такую, что не видать её конца на горизонте.
И стало это войско у ворот
И пламя революции объяло Лирдон,
Глотав безжалостно любого, кто станет на пути.
И плакала тогда земля горючими слезами и кровью
Воинов падших.
Рыдал король, осознавая свою вину.
И лишь предатель ворвался в тронный зал,
Увидел он святые слёзы невинно осуждённого,
И пощадил страну.
Но не так уж прост он был, чтоб отказаться
От долгожданного триумфа.
Злодей поставил ультиматум королю:
"Я пощажу тебя и твой народ,
Однако заберу у вас всё то, чем дорожите вы.
И это будет Лира".
"Помилуйте, злодей!" — воскликнул седовласый.
"Ведь это смысл всей жизнии моей! Нет ничего дороже Лиры!"
"Я знаю и потому её я отбираю.
Ведь каждому известное пророчество,