— А ты не подумала… моя «любимая мамочка»… о том, что мне нечего рассказывать?

— Я размышляла об этом, — призналась мама. — Но когда в прошлом месяце я была в салоне красоты, и моя парикмахерша сообщила, что видела тебя на джазовом концерте вместе с очень привлекательной молодой леди.

Шкаф чуть было не застонал.

— И ты тут же предположила, что эта привлекательная молодая леди — Кизия.

— Как тебе не стыдно! Я никогда ничего не предполагаю. Я спросила, как она выглядела, и пришла к выводу, что это Кизия. У Полетт… это моя парикмахерша… глаз наметан.

— Оно и видно.

— Естественно, меня это насторожило, — продолжила мама, не обратив внимания на его ироническое замечание. — И когда две недели назад я увидела, как вы в церкви глаз друг с друга не сводите…

Шкаф тяжело вздохнул, представив себе эту картину. В позапрошлое воскресенье он пел в церковном хоре. Кизия сидела во втором или третьем ряду с правой стороны. На середине первого куплета поток солнечных лучей ворвался в застекленное окно, окутав ее золотистым сиянием. Она подняла голову навстречу свету, словно повернувшийся к солнцу цветок. Шкаф в жизни не видел ничего более прекрасного. И то, что его голос не сорвался от избытка чувств, было настоящим чудом.

— Мы с Кизией знакомы вот уже три года, мама, — напомнил он, задумавшись о том, насколько очевидным было его влечение. Сколько прихожанок успели заметить, что его вдохновляет не Дух Святой, а самая обычная земная любовь? — Мы видели друг друга тысячу раз.

— Ага. — Очень сухой ответ. Означающий, что нечего и надеяться обвести ее вокруг пальца. — И то, что вы вытворяли на автостоянке у «Варсити», тоже, наверное, не в первый раз.

Шкаф чуть не поперхнулся. Откуда она…

Ах.

Конечно.

— Ванесса Темпл, — прошипел он сквозь зубы.

— Мы с ней случайно встретились вчера в общественном центре, — жизнерадостно подтвердила мама. — Такая милая девочка, хотя я ума не приложу, зачем ей понадобилось вдевать в нос это ужасное кольцо. Терпеть не могу весь этот новомодный «пирсинг».

— Мама… — Шкаф умолк, разрываясь между необходимостью узнать побольше и нежеланием давать объяснения.

— Что, милый?

Необходимость узнать побольше перевесила.

— Ты говорила об этом с Кизией?

— Конечно нет. — Услышав ответ, Шкаф тут же пожалел о том, что спросил. — Не могу отрицать, когда я познакомила тебя с ней в церкви, у меня были кое-какие надежды. Меня так и подмывало надавить на вас. Но когда я лучше узнала Кизию… ну, в общем, я поняла, что ей многое надо преодолеть в себе.

У Шкафа екнуло сердце от пронзительной нежности к женщине, находящейся на другом конце телефонного провода.

— Ей нужно время, мама, — сказал он. — Нам обоим. И хоть мне не хочется это говорить… преодоление еще не кончилось. Не кончилось для нас обоих.

— Твой папа ждал пять лет, пока я согласилась ответить ему «да», — напомнила Хелена Роза Рэндалл.

— Он часто говорил, что готов был ждать в два раза дольше, и еще считал себя счастливчиком.

— Мой Вилли Лерой был очень терпеливым.

— Не спорю.

— Он был хорошим человеком. Таким же, как его сын.

Шкаф был глубоко тронут. Хотя он никогда не сомневался в силе ее материнской любви, это сравнение доставило ему истинную радость.

— Мама… — начал он, его голос был хрипловатым от волнения.

— Знаешь, — перебила его мать. — Ребекка Мэттью… ты с ней не знаком? Не могу вспомнить. Может и нет. Мы с ней вместе ездили в Вашингтон прошлой осенью. Так вот, ее младший сын не женат и может стать отличной парой для племянницы Этель Делани. Джером, кажется, так его зовут. Позвоню-ка я Ребекке прямо сейчас и поинтересуюсь, не захочет ли он познакомиться с Женевой.

Шкафа не расстроила внезапная смена темы. Он знал, что еще успеет сказать матери, как много значили для него ее слова. И заодно сможет спросить, не для того ли предназначался весь этот разговор, чтобы прояснить ситуацию насчет Кизии.

— Надеюсь, ты дашь Джерому возможность выбирать? — сухо спросил он.

— Возможность выбора есть у всех, Ральф Букер. — Ответ был четким и абсолютно уверенным. — Не все это понимают, но выбор есть всегда.

— Ага.

— Пора закругляться, милый. Ты ведь передашь Кизии привет от меня, верно?

Он рассмеялся.

— Конечно, мама.

— И сам тоже не подкачай.

Что мама хотела сказать этой фразой, Ральф Рэндалл спросить не решился. Но это напомнило ему, что надо бы проверить наличие презервативов в ящике тумбочки.