Я ловко перебралась через подоконник и с тревогой наступила на карниз. Надвигалась темнота, но это мне только на руку, чтобы никто, страдающий повышенной остротой зрения, не смог разглядеть мою нелепую фигуру в воланах, ползущую вдоль стены. Смешно, но я оказалась в роли мистера Стена, который гулял за окном не иначе как в труселях. Стараясь отвлечь себя этим веселым напоминанием, я медленно, шаг за шагом, шла вдоль стены, всеми конечностями хватаясь за все возможные уступы. Карниз был достаточно широкий и, казалось, что мне ничего не грозит (кроме очередного позора с падением в розовые кусты), однако, все равно было страшно. Я прошла вдоль кабинета, располагавшегося весьма кстати между нашими комнатами (если бы комнаты были соседними, я бы сразу сошла с ума).

Следующее окно — уже ванная Ратмира. Издали я увидела, что в его комнате горит слабый свет. Легкое освещение, какое обычно оставляют, чтобы помещение не встречало темнотой. Я и сама включаю настенную лампу, уходя, поэтому этому факту значения не придала. На всякий случай, когда добралась до ванной, пригнула голову вниз, под подоконник, как делал мистер Стен. Прислушалась, только птицы мирно чирикали в деревьях, да вилки с ложками звякали где-то в обеденном зале. При этом напоминании живот мой снова предательски булькнул, а я немедленно напомнила ему, что дело важнее всего.

Аккуратно выглянула из-под подоконника — темное окно ванной не подавало признаков жизни. Как замечательно, что одна створка была полностью открыта! Я медленно выдохнула и уже почти задрала одну ногу, облаченную в волан с рюшами, чтобы перемахнуть ограждение… Как все мои планы полетели к лысым лешим и слизистым водяным! Свет в ванной резко и неожиданно зажегся, а я только и успела охнуть, поставить ногу обратно, а голову пригнуть, чтобы меня не было видно. Послышался шум набираемой воды.

Хорошо, подумала я, раз я здесь очутилась, и чуть ошиблась в расчетах, то мне надо воспользоваться своим положением и что-нибудь подсмотреть. Хорошо, если Ратмир помоет руки и уйдет ужинать, а я завершу свой план. Медленно, очень медленно, я начала поднимать любопытный нос и раскрыла что есть мочи глаза. Вскоре передо мной предстала картинка ванной Ратмира, а сам он, по счастью, в сторону окна не смотрел.

Что же касается меня, то я еле удержалась от крика, хотела бы прикрыть рот рукой, но все мои руки были заняты тем, что отчаянно цеплялись за подоконник. Пришлось вдохнуть и захлопнуть рот усилием девичьей воли. Я задавалась вопросом, не страдает ли Ратмир каким-то особым дефектом, из-за которого от него могут отказаться девушки до свадьбы. Так вот теперь я могла точно сказать, что никаким видимым дефектом он не страдал. Наоборот, страдал от кх-м-м… чересчур видимого недефекта.

Как бы помягче выразиться. Дело в том, что мой жених предстал передо мной, конечно, не осознанно, а по моему неудачному умыслу, во всей своей мужской первозданной красе и со всеми своими ярко выраженными первичными и вторичными мужскими признаками. Вот. И признаки эти грозили поразить мое воображение (хорошо, что не сердце). Я заметила, что стою с вновь открывшимся ртом и как дура пялюсь туда, куда благочестивым непорочным девицам пялиться совсем не следует.

В общем все, что нужно для женитьбы — у жениха моего присутствовало и исчезать не собиралось. Между тем, он мирно набирал ванную, намереваясь помыться. Раздался всплеск и Ратмир замер, будто погрузившись в воду, он погрузился и в свои размышления. Наступила тишина, не доносилось ни единого звука, словно тиран решил хорошенько выспаться прямо в ванной. Я пригорюнилась, представляя, как долго мне придется провести в неудобной позе, ожидая, пока Ратмир покинет комнату. Чтобы пойти вновь вдоль карниза, мне необходимо было выпрямиться и размяться, а это влекло за собой риск быть разоблаченной. Прыгать в розовые кусты — однозначно привлечь к себе внимание.

Я быстро провалилась в беспокойный сон. Маленькие искорки хаотично заметались в чёрном пространстве. Словно играя, они отскакивали друг от друга и собирались в скопления, небольшие вихри и шары, чтобы потом вновь разлететься, превратившись в беспокойный рой. Почему-то пространство начало светлеть, а искорки терять свой блеск и я снова оказалась в какой-то жидкости, но темной, густой как мед, первозданной… Характер движения частиц изменился, теперь они замедлились и словно нехотя рассекали толщу жидкости. Я наблюдала за их танцем, а в голове вертелась мысль — как я могу дышать в воде? Почему не видно моего тела? Частички кружили вокруг меня и вдруг разом направились в мою сторону, словно я была их центром притяжения. Охватив меня беспокойным роем, они словно проникали в меня, наполняя ощущаемой субстанцией, делая меня плотнее, осязаемее.

И когда огоньки заполнили меня, образуя сверкающий шар, он выстрелил и я понеслась, мгновенно оказавшись снова в темном пространстве, среди которого светила яркая заезда. Наверное, это было даже солнце. Свет был очень ярким, хоть и не ослеплял. Я отвернулась от него и ахнула. Подо мной плыл гигантский шар, весь покрытый голубыми, зелёными и жёлтыми, местами, белыми разводами. Не сразу сообразила, что это такое. Отдалённо напоминало землю, обозреваемую с очень высокой горы. Землю… Да, точно, это похоже на землю, только… с крайне высокой точки обзора. Совсем-совсем высоко. И это было потрясающе… просто безумно красиво. У меня перехватило дух, если что-то подобное у меня вообще было. Я перестала дышать, видя в свете солнца пронзительную синеву, пересекаемую белесыми облаками и извилистыми зелёными землями. Сейчас у меня не осталось сомнения, что передо мной огромный, невероятный по своей красоте и силе стихий живой организм. Я была уверена, что такая безмерно гармоничная сущность не может не быть разумной.

Я оцепенела, когда на поверхности земли вдруг возникла чёрная точка. Точка начала медленно увеличиваться в размере, поглощая и подминая все вокруг себя. Она ползла как грязное чернильное пятно, сначала правильным кругом, а потом пустила неровные отростки, оставляя после себя смутное серое пространство. И это было омерзительно наблюдать. Что-то внутри меня подсказывало, что происходит непоправимая катастрофа, готовая уничтожить всю эту красоту.

Внезапно меня охватила паника. Я попыталась задергать руками, которых не видела. Мой рот открылся в беззвучной попытке закричать. Кричать я не могла — звуков в этом пространстве не было. Но я отчетливо поняла, что начинаю задыхаться. Я открыла рот, но не могла сделать вдох. Так я и застыла с открытым ртом и ужасом от осознания надвигающейся беды. Вдруг беда сама начала приближаться ко мне, а может, я к ней, падая вниз, туда, где все происходило. Эта чёрная отметина как будто засасывала меня, тянула в бездну, не отпуская и не давая вздохнуть. Все завертелось перед глазами диким круговоротом и когда стало совсем невыносимо, я неожиданно проснулась, резко сев на кровати. Первое, что я сделала — жадно втянула воздух полной грудью. Оказывается, я не дышала на самом деле, накопив приличное кислородное голодание и скручивающий жар в легких… Теперь же не могла надышаться, быстро хватая воздух грудью, цепляя его по глоточку и постепенно приходя в себя. Н-да, в этом месте, не только странный лес, но и регулярно сняться весьма необычные, яркие, безумно интересные, но… катастрофичные в финале сны.