Еще до того, как проснулась Рекка, а змейка успела бы отправить Императора Ласкана к праотцам, Хаджар усилием воли прикончил животное, погрузил ребенка обратно в сон и прервал попытку Геран освободиться от власти страны грез.

И все это произошло меньше, чем за несколько мгновений.

В итоге мальчик продолжал спать, как и та, кого он путал с “мамой”. Змейка же, с отсеченной головой, распрощавшись с ядром монстра (коими Хаджар не стесняясь забивал свои, теперь уже не в единственном числе, пространственные артефакты) полетела в костер, где и начала постепенно пропадать.

– Как думаешь, Том, - Хаджар смотрел на ребенка, мирно сосущего большой палец.
– Воинами рождаются или становятся?

Бывший аристократ смотрел на все это глазами, размером с блюдце. И, как рыба, молча открывал и закрывал рот.

Хаджар же, поднявшись с места, подошел к Императору вражеской империи и накрыл его ладони своей. Небольшое усилие и раны ребенка затянулись, не оставив от жутких ожогов и следа.

Учитывая разницу в ступенях развития между ними двумя, излечить столь простые повреждения Хаджару не оставляло ровно никакого труда.

– И, если становятся, то крестьянин, вспахивающий землю - он ведь тоже воин. И битва его, порой, куда сложнее, чем наша с тобой.

Том еще несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, после чего усмехнулся и развалился в вальяжной позе.

– Философствования? От тебя, варвар? Не ожидал… Не знаю, что ты разглядел в этом ребенке, но он думает, что спит. Во сне любой будет отважным храбрецом.

Хаджар промолчал.

Может Том был и прав… вот только…

Хаджар посмотрел на Крыло Ворона. Что снилось ему? Тому, кто боролся со зверем, убившем всю сего семьи. Того, кого он поразил с помощью Черного Генерала.

Зверь был повержен.

Ударом меча.

И на груди фанатика остался шрам, который вечно будет ему об этом напоминать.

О том, что того зверя он может увидеть всякий раз, когда заглянет в зеркало. Может поэтому он всегда носил маску? Чтобы не видеть? Чтобы не боятся.

Хаджару порой снились сны. Сны о тех временах, когда он обитал в приюте в мире Земли. Безвольный и беспомощный. И он боялся. Боялся, что ему не хватит силы, чтобы остаться в кровати и продолжить битву, а не убежать.

Ведь в тех снах он мог использовать ноги и тело…

И, порой Хаджар, все же, убегал…

Поправив покрывало, которым укрывали Императора, Хаджар вернулся обратно к Тому.

– Ты не думаешь, что Моргана могли обыграть?
– спросил он так, будто только что ничего не произошло.

– Могли. Разумеется могли. Он, может быть, и гений, но на любого гения всегда найдется монстр… но, мне кажется, истинный правитель пожертвовал бы своими детьми, чтобы обеспечить стране победу. Истинный Император прикончил бы этого мальчишку, а не устраивал обмен.

Хаджар вспомнил испытание, которое он прошел в гробнице Первого Императора драконов. И кто бы мог подумать, что однажды иллюзия, созданная тенью древнего монстра, окажется реальностью.

Хаджар смотрел на маленького мальчика. Мальчика, которому было суждено стать великим войном. Способным, возможно, в одиночку переломить ход многовековой войны, которая семимильными шагами приближалась к своей кульминации.

Но, кто знает, сколько лет займут путь к финалу.

Может маленький Император успеет стать силой, с которой всем придется считаться.

Судьба…

В данный момент, она находилось в руках Хаджара.

Но, как и прежде, Хаджар лишь улыбнулся и усилием воли отодвинул угли подальше от лица ребенка. Если тому суждено стать великим войном, то, однажды, они встретятся.

На полях сражений.

И сойдутся в поединке, о котором тысячи лет будут петь песни и слагать легенды. И вдохновленные ими миллионы людей обретут свой путь и отправятся в бесконечное путешествие.

Хаджар посмотрел на каменный свод. Его цель находилась где-то там, среди бескрайнего неба. Седьмого Неба.

И если… когда он освободит людей от рабства богов, то им нужно будет куда-то идти. И этот путь проложат такие вот легенды.

О мальчике, который отважно бросился сражаться со змеей, чтобы спасти мать.

Да.

Это хорошая легенда…

– Что будем делать?
– Рекка провела очередным артефактом перед пеленой, закрывавшей выход из рудника.

Они находились внутри пещеры, с которой открывался просто потрясающий вид на долину Дельфи. Холмы, на которых поднимались скалистые вершины, были окутаны хвойными лесами, переходящими в лиственные, чтобы затем слиться с широкими реками и озерами, синими лентами пересекавшими зеленую гладь.