Шрифт:
– И спросил, в благодарность за беседу, чего бы мы хотели из его сокровищницы.
Спросил в благодарность… Значит как “чужим” девкам услугу сделать, так почивший Император с легкостью и радостью, а как потомку помочь, так очередные, проевшие плешь, испытания.
– Что попросила Рекка? – спросил Хаджар.
Акена слегка нахмурилась.
– Ты не хочешь знать, что это за свиток?
Хаджар пожал плечами.
– Уверен, что тебя связывают клятвы, которые не позволят никому этого рассказывать. Или я не прав?
– Прав, – кивнула Акена. – но дело не в том, что ты знаешь, что девушка знает. А в том, чтобы показать девушке, что тебе не все равно.
Хаджар едва было не подавился воздухом.
– Рекка попросила лекарство, а какое – я не знаю.
Хаджар посмотрел на представительницу клана Геран. Та бинтовала свое, пронзенное копьем, бедро. Благо не пострадала ни кость, ни энергетические каналы, только плоть.
Свои клинки-паразиты она держала рядом.
Лекарство значит…
Мысли Хаджара, сбившиеся в не самое приятное русло, перебил вскрик очнувшейся Анетт.
– Очередной тяжелый разговор, – вздохнул Хаджар и поднялся.
Глава 901
– Отец! Отец! Мама! – Анетт, вскочив на ноги, начала озираться по сторонам.
Хаджар, подойдя к девушке, сжал её за плечи и прижал к себе.
Акена, демонстративно отвернувшись, уселась по ту сторону костра. Остальные члены отряда, положив ладони на оружие, внимательно следили за происходящем.
Они не могли понять ни единого слова и поэтому полагались на реакцию своего “командира”. Которым, по сути, Хаджар не являлся и считался таковым только из-за слов Карейна.
Тот, кстати, выглядел так, будто ему было все равно, но глаза Тареза выглядели далеко не такими спокойными и расслабленными, как он хотел показаться сам.
– Тише, тише, – Хаджар гладил девушку по её черным волосам.
– Северный Ветер, – Анетт отодвинулась и, с узнаванием, посмотрела на Хаджара. – мне приснился жуткий сон, в котором…
А затем она увидела раны на теле Хаджар, оглянулась и смогла различить и других членов отряда. А еще то, что они выглядели немногим лучше –перебинтованные, в мазях и закидывающие в рот разнообразные пилюли.
Даже человек, не разбирающийся в медицине Семи Империй, понял бы, что дела обстоят не лучшим образом.
– Не сон, это был не сон, – Анетт прикрыла рот ладонями и, не сумев устоять, обвисла в руках Хаджара. Тот бережно опустил её на землю. – Отец… мама… брат…
Хаджар вспомнил молодого воина-охотника, слов которого Анетт послушалась. Тогда Хаджар еще не мог понять, почему горячий нрав девушки смог унять какой-то посторонний парнишка.
Ведь в них не было ни капли внешнего сходства. Да и теперь, догадываясь о прошлом Анетт, Хаджар понимал, что и с Иблимом её связывало внешне столько же, сколько с Аблимом.
Проклятый Говорящий с Природой… Теперь его слова обретали для Хаджара новый смысл. Тот, скорее всего, пытался о чем-то предупредить Хаджара, что-то тому рассказать и…
Хаджар “посмотрел” на лежащий в пространственном кольце артефакт.
Неужели тот передал его чтобы…
Анетт шмыгнула носом.
Она билась в тихой истерике. Качалась вперед назад и что-то неразборчиво шептала. Вне зависимости от цвета кожи, люди переживали подобные трагедии почти всегда одинаково. Во всяком случае – на первых порах.
Хаджар усилием воли притянул со стороны костра чарку с теплым, травяным отваром. Он протянул её Анетт.
– Пей, – едва ли не приказал он.
– За что, Северный Ветер? За что они так, – шептала Анетт. – Мы ведь не виноваты… Никто не виноват. Это был лишь несчастный случай и…
– Пей, – повторил Хаджар.
Чернокожая красавица очнулась, протянула руки, приняла чарку, сделала несколько глотков, а затем, выронив, зарыдала в голос. Слезы текли по её щекам целыми потоками и падали на плечи Хаджару, который крепко обнимал Анетт. Так крепко, что казалось, будто он пытается её раздавить.
Хаджар знал, что требуется человеку в такой ситуации.
Во всяком случае – на первых порах…
В его жизни, как на Земле так и в этом безымянном мире, были такие ситуации, когда ему просто хотелось, чтобы его обняли. Люди, почему-то, часто придают значения теплым словам и забывает про куда большую силу столь же теплых объятий.
Человеческое тепло – пожалуй, именно по этому Хаджар так тосковал, когда сидел в каменном мешке казематов королевского дворца Лидуса.
– Теперь я последняя, – Анетт вновь отстранилась. – последняя из племени Шук’Арка. Я должна быть сильной.