Во дворе Натуля игралась с девочками в куклы, которые они заранее прятали в подъездах. Большой интерес вызвало у Наташеньки появление телевидения. Своего телеприемника у Корсаковых не было (не доставало средств на его приобретение), и девочка с родителями ходили в гости к высокопоставленному чиновнику Виктору Валерьяновичу Борисоглебскому и его супруге Виктории Валерьевне наслаждаться этим «чудом техники». Телеприемник был самый примитивный, «КВН» с линзой, но удовольствие его программы доставляли огромное.

Было у Наташи и такое хобби, как переписка с иностранными друзьями. Она нашла в своем архиве два письма, которые получила из КНР в далеком 1960 году. Письма от детей из поселка Суйлин в провинции Хэйлунцзян. Оба послания завершаются поговоркой о соловье, ждущем лета. Содержатся в них лозунги о вечной дружбе между русскими и китайскими братьями, об успешном строительстве социализма в КНР и «великом коммунистическом строительстве в СССР», рассказывается об «усиленном, систематическом и очень полезном» изучении марксизма-ленинизма и произведений товарища Мао Цзэдуна. Из второго письма выясняется, что Наташа, в свою очередь, направляла в Китай письмо и в придачу открытки, значки.

А я недавно наткнулся на письма девочки из Чехословакии, адресованные Наташе. Вот они:

12 ноября 1959 г. Цвета Штастна, чехословацкая школьница (Збраслав, Чехословакия):

«Дорогой незнакомый друг!

Посылаю тебе сердечный привет из Чехословакии. По случаю месяца чехословацко-советской дружбы и я хочу найти себе друга в Советском Союзе, с которым хотела бы переписываться. Мне скоро будет 14 лет. Учусь я в восьмом классе девятилетней средней школы города Збраслав, который находится в 14 километрах от нашей столицы – Праги. Наш город небольшой, но красивый. Я его очень люблю. Здесь живет около шести тысяч жителей. На краю города течет река Влтава, а недалеко в нее втекает речка Бероунка.

…В центре нашего города находится небольшая площадь с маленьким парком и памятником павшим героям за нашу свободу. Недалеко находятся могилы советских бойцов. Мы там 7 ноября, в день Великой Октябрьской социалистической революции, положили большой венок с цветами. Мы благодарили Советскую Армию за наше освобождение в 1945 году!»

8 апреля 1960 г. Цвета Штастна, чехословацкая школьница (Збраслав, Чехословакия):

«Здравствуй, дорогая подруга Наташа!

С чистосердечным приветствием к тебе твоя подруга Цвета. Наташа, я твое письмо получила 6.4.1960. За письмо и за открытки я тебе очень спасибо. У нас уже 15° тепла. Сегодня мы писали контрольную работу из русского языка. Русский язык у нас учит учитель Валерий Гаскевич из Белорусской Республики.

Я была в горах, где я (ходила) могла кататься на лыжах. За неделю я буду играть на концерту…»

…Шли годы. Наташа взрослела, набиралась знаний, опыта, становилась серьезнее и оставалась чистой помыслами и в чем-то наивной девочкой. Я листаю школьные дневники Наташи Корсаковой за 8-й, 9-й, 10-й, 11-й классы и поражаюсь: почти на каждой странице пятерки. По математике, литературе, черчению, истории, анатомии, химии. А как Наташа писала сочинения! Ее даже прозвали Белинским за глубину мыслей и высокий стиль сочинений. Вот одно из них:

Всякий раз, когда остаешься наедине с самим собой, начинаешь о чем-нибудь думать. Так было и в тот вечер. Я оставалась дома почти 2 дня одна: все мои были на даче. Я думала о теме моего сочинения, о том, что в сочинении не хочется быть надоедливым и назойливым, но почему-то получается всегда именно так. Даже самые искренние и интересные мысли оказываются почему-то надоедливыми. Думала о писателях, которые в своих произведениях могут установить контакт не только с одним читателем, а с миллионами людей, и не только на данный момент, а и на годы, десятилетия, а порой и столетия вперед. И все потому, что они пишут не о себе, а о людях, и если даже пишут о себе, то предназначено это многим людям, ибо написанное учит, волнует, воспитывает.

За окном шел мелкий дождь, в комнате тихонько говорило радио, которое я, конечно, слышала, но не слушала. Я была одна. Целый день никуда не выходила и ни с кем не говорила, находилась как бы вне времени. Из этого состояния меня вывел только голос Левитана, который должен был зачитать приказ Министра обороны СССР Малиновского. При этих словах сердце у меня упало в ожидании какого-то чрезвычайного сообщения, ошеломляющей вести… Но… это оказалось поздравление советским танкистам.

Так я поймала себя на подсознательной неуверенности в благоразумии наших соседей, для многих из которых, людей сильных мира сего, личное будущее выше будущего, да и настоящего всего человечества. В своем романе «Зима тревоги нашей» Джон Стейнбек пишет, что когда человеку становится не под силу решить какой-нибудь вопрос, то он может не думать о нем – это его спасительная возможность, но тогда эта неразрешимость уходит в его подсознание, смешивается со многим другим, что там живет, и так рождаются случайная тревога, недовольство и чувство вины. Хотя, подумав о жизни, я верю, что войны не будет.