Всякий раз, отвечая на вопрос билета, выпаливала факты, цифры и аргументы словно автомат. А выйдя из аудитории, оправдывалась: вдруг все вспомнила, даже не знаю как. Память у моей супруги, действительно, была и оставалась всю жизнь феноменальной. Помнила неимоверное количество имен, фамилий, телефонных номеров, дат рождения, событий, кто кому что сказал десятилетия назад. Знаю, что есть другие люди с феноменальной памятью, но таких, кто мог бы сравниться с Наташей, я лично не встречал.

За все пять лет обучения в МГИМО Наташенька получила только одну четверку, по валютно-финансовым отношениям. У психически неуравновешенного профессора Комиссарова, который пятерок вообще никому не ставил. На экзамене Комиссаров долго терзал Наташу вопросами, тщетно пытаясь поймать ее на незнании чего-либо. Никак не получалось. Тем не менее, будучи недоволен нашей группой в целом, поставил девочке четверку.

Запомнился нам преподаватель военной кафедры полковник Антонов, очень деликатный, мягкий человек, любивший вспоминать свое участие в гражданской войне в Испании. Тонким голосом, нараспев, полковник вспоминал: «Идем мы в танке. И вдруг противник. Тут капитан и спрашивает: «Ну что, Антонов, будем стрелять?». А я отвечаю: «Ты начальник, тебе и решать». Он тогда и скомандовал: «Огонь!». Дал я огонь, и ни хрена, товарищи студенты, от этого врага не осталось!».

Впоследствии у нас с Наташей появилась любимая забава. Один спрашивал у другого совета. Неизменно следовал ответ: «Ты начальник, тебе и решать!».

Были в МГИМО преподаватели и самой высшей пробы. Лекции по истории развития народного хозяйства читал профессор Кротков Иван Тихонович. Это был седовласый старец с аккуратной бородкой, выглядевший человеком из прошлой эпохи и отчасти таковым и являвшимся. Говорят, преподавал Иван Тихонович еще в Царском лицее, который до революции помещался в здании МГИМО (сейчас это здание принадлежит Дипломатической академии).

Кротков читал изумительные лекции, рассказывая о промышленной революции в Голландии и Англии столь живо, в таких красках и деталях, словно был современником и непосредственным участником этих процессов. О картинах Рембрандта – будто сам их писал или по крайней мере находился во время их рождения рядом с мастером. Лондон XVII века описывал, как это сделал бы человек, только что вернувшийся с прогулки по английской столице трехсотлетней давности. Периодически, совершенно этого не замечая, И.Т. Кротков переходил на английский, немецкий, французский или латинский языки. Потом спохватывался: «Я, кажется, сбился, извините». И возвращался к русскому, безукоризненно чистому, четкому, образному.

Зал завороженно его слушал. Если же пара разгильдяев начинала шушукаться, профессор прерывал лекцию и с неподражаемым тактом вопрошал: «Я слышу шум в зале. Надеюсь, что это движение умов. И тогда это очень хорошо». Многие высказанные профессором тезисы навсегда врезались в нашу память, сформировали методологию познания окружающего мира. И.Т. Кротков утверждал, что движущей силой всех событий в экономической истории человечества была «аура сакра фамез» – «проклятая жажда золота». Реалии современной России в очередной раз подтверждают правоту этого тезиса, о чем постоянного говорила Наташа.

Обладая энциклопедическими знаниями, профессор был чрезвычайно снисходителен к знаниям студентов. Если экзаменующемуся попадался вопрос о той же промышленной революции в Англии, профессор умоляющим голосом просил: «Молодой человек, не надо вспоминать годы, только столетие!». Но даже если и со столетием студент «промахивался», Иван Тихонович успокаивал: «Ну, ничего, вы ведь всего на один век ошиблись, это немного». Ниже «хорошо» И.Т. Кротков никому не ставил. Но любимица у него была одна – Наташа. Ее ответы на экзаменах и зачетах профессор комментировал возгласами: «Гениально! Вы – энциклопедистка. Вы – Вольтер ХХ века!». В дневнике Евгения Павловича есть такая запись от 17 января 1965 года: «Профессор Кротков заявил на экзамене, что Наташа навеки прославит МГИМО!».

Успехи Наташи в учебе были столь велики, что ее портрет вскоре появился на Доске почета института и оставался там на протяжении всех лет нашего пребывания в стенах МГИМО. Однокурсник Александр Алексеевич Авдеев [15] вспоминает в этой связи:

«Впервые я увидел Наташу Корсакову на общем собрании курса. Это был сентябрь 1964 года. Мы только что поступили в институт и находились в счастливом расположении духа. Почти всем вчерашним школьникам достались восточные языки. Запомнил, что очень красивой статной девушке (потом узнал, что ее зовут Наташа) дали корейский. Студенты в моей румынской группе почти все были взрослыми, после армии, у многих семьи. Нас, школьников, поначалу за равных не считали. А вот у «восточников» все было не так. Жили весело, часто собирались у кого-то дома, с ними всегда было интересно. «Корейцы» и «китайцы» на наших глазах быстро погружались в неведомый мир иероглифов. Во время скучных лекций они методично наносили на бумагу эти таинственные знаки, исписывая целые тетради.

Лучшими студентами на курсе были девушки. И первая среди них – Наташа. Ее фотография висела на Доске отличников института. Ладная, красивая, с точеной фигурой и лучистыми глазами, она привлекала всеобщее внимание, но держалась скромно и просто. В памяти осталось, что с Наташей всегда был рядом элегантный умница, китаист Женя Бажанов. Их свадьба в 1968 году явилась для курса сама собой разумеющейся. У этой красивой пары была замечательная интеллигентная аура.

Наш курс «рассыпался» довольно рано – после четырех лет учебы. Кто-то уехал на загранпрактику или на стажировку в иностранный вуз. Я поступил на работу в МИД и сразу же был направлен в Алжир. Помню, что Женя Бажанов в числе самых талантливых студентов-китаистов МГИМО уехал на учебу в Сингапурский университет. А Наташа, уже Бажанова, преподавала корейский язык на младших курсах, а потом блестяще, с красным дипломом, окончила институт.

Наши трудовые биографии, казалось бы, «разбежались». Но грели душу воспоминания о замечательном курсе и искренней дружбе. Узнавали друг о друге через знакомых или на мимолетных встречах в МИДовских коридорах».

Учившийся на год старше нас Игорь Владимирович Халевинский (председатель Ассоциации российских дипломатов, ЧПП), в свою очередь, восхищается достоинствами Наташи:

«С Наташей, тогда Корсаковой, я познакомился, когда она училась на первом курсе факультета международных экономических отношений (МЭО) МГИМО. Я изучал на факультете международных отношений (МО) урду, она на МЭО – корейский. В то время возникла эйфория в отношении Востока, всего Востока, поэтому никакой разницы не было ни по курсам, ни по факультетам. Все мы находились в одном котле – Великого Востока. Нам действительно было страшно интересно изучать совершенно необычные языки, оригинальную культуру, богатейшую историю. Этими впечатлениями мы делились в коридорах института на тогдашней Метростроевской, 53, у метро «Парк культуры».