Вообще на Востоке, и в Корее в частности, отношение к Учителю – более чем уважительное. Учителя ученики по-корейски величают почтительным словом «сонсен». В японском языке таким эквивалентом является термин «сансей» (иероглифы в обоих случаях одинаковые). Когда мы предложили Наталье Евгеньевне так к ней обращаться, она засмущалась. Тогда мы придумали иное обращение к Учителю. Поскольку мы изучали только северокорейскую лексику корейского языка, так как в те годы у СССР с Южной Кореей не было никаких контактов, а обращение «господин» или «госпожа» в советском обществе практически не употреблялось и считалось буржуазным, то мы стали называть преподавательницу «Наташа тонму», или «товарищ Наташа». Обращение всем понравилось, включая и саму преподавательницу. Вот такой была наша первая встреча.

Говорят, что первая встреча является наиболее запоминающейся и оставляет в памяти людей самое верное впечатление. Я тоже так считаю. В тот раз я запечатлел образ милого, очень обаятельного и интеллигентного человека. Мы, мальчишки, в тот момент мнили себя отчаянными Дон Жуанами и по молодости лет пытались с ней как-то заигрывать. Но в этом плане Наташа быстро поставила нас на место, заявив, что она – специалист не по этой части.

А вот добрую шутку Наталья Евгеньевна ценила и даже разрешила нам использовать юмор не только при общении друг с другом, но и в ходе занятий. Что мы с удовольствием и делали. Только потом я осознал всю полезность такого метода, ибо при изучении того или иного языка именно веселая шутка быстрее усваивается и легче запоминается.

К сожалению, «товарищ Наташа» обучала нас недолго – около трехмесяцев. После чего мы с ней расстались. По окончании МГИМО я получил назначение в Первый Дальневосточный отдел МИД СССР. Помню, кто-то назвал его «Первым довольно важным отделом.» [14] . Название закрепилось надолго и, как я сейчас вспоминаю, Наташе оно пришлось по вкусу. Повторяю, она любила пошутить, но пошутить тонко, и при этом ценила юмор других».

С.С. Суслина в интервью отметила следующее:

«Наталью Евгеньевну – Наташеньку – я знаю давно, еще с юности. Наше знакомство произошло, если память мне не изменяет, в 1968 году, когда я училась на первом курсе МГИМО и моим основным языком изучения был корейский. Наташа была на три-четыре года меня постарше, обучалась на четвертом курсе. Наташа, которой на тот момент исполнился 21 год, пришла в нашу группу вести занятия по корейскому языку. Случилось так, что нашего главного преподавателя, Валентину Николаевну Дмитриеву, вызвали на работу «наверх». С учетом этого форс-мажорного обстоятельства Наташу как лучшую студентку по корейскому языку руководители вуза попросили, а скорее всего, назначили, вести занятия с новым поколением корееведов. Наша группа была малочисленной – всего пять человек, из которых я одна девчонка…

Наталья Евгеньевна уже с первого мгновения произвела на нас всех самое благоприятное впечатление. Наташенька оказалась очень милой девушкой, причем с хорошим осознанием значимости своего дела. С первого момента, как я увидела ее, она всегда подходила ответственно к любому делу. В те годы, так уж мы в СССР были воспитаны, общественное поручение воспринималось как более важное, чем личная жизнь. Но у Наташи чувство ответственности было выражено намного сильнее, чем у остальных.

Я моментально осознала: к нам пришла очень серьезная, а главное требовательная, молодая учительница, с которой не побалуешь. Мальчишки, поскольку Наташа была весьма привлекательной особой, пытались строить ей глазки и даже заигрывать. Но Наташа сразу же все эти шалости пресекла, всем дала понять, что она преподаватель, а мы – лишь ее ученики. И небольшая разница в возрасте в данном случае не играла никакой роли. Авторитет учителя незыблем и должен всеми учениками беспрекословно уважаться. Такой стиль поведения привел к тому, что мы стали даже побаиваться Наталью Евгеньевну.

В Наташе сочетались несколько противоречивых качеств. С одной стороны, она была очаровательным человеком, обладающим очень мягким, этаким обволакивающим, мелодично-ласковым голосом. И в то же время она требовала от нас абсолютного послушания и уважения к своей работе.

При этом я уверена, что все мои сокурсники скажут: то время, когда Наташа преподавала нам азы корейского языка, было одним из самых приятных этапов учебы в МГИМО. Это было и полезным для нас временем. Когда Валентина Николаевна Дмитриева вернулась к преподавательской работе, то была просто поражена, как за такой короткий срок обучения с Наташей мы смогли столь здорово продвинуться в познании очень непростого корейского языка.

То есть у Наташи были прекрасные задатки языкового преподавателя. Не каждому даже опытному педагогу дан талант терпеливо и доходчиво разъяснять ученику «заковыки» иностранного языка. Наташа таким талантом явно обладала.

Собственно говоря, именно она привела меня в корееведение. Когда я поступила в МГИМО, то имела весьма смутные познания о Корее. Хотела изучать совсем другую страну и совсем другой язык. Но кто же при распределении меня об этом спрашивал? Все происходило примерно так, как поется в одной известной песне: «Партия сказала «надо», комсомол ответил «есть»». Так вот, как-то раз, уже после того как Наташа нам преподавала, я встречаюсь с ней в институтском коридоре, и она спрашивает: «Светлана, у нас в институте существует научно-студенческое общество (НСО), которое периодически устраивает конференции. Ты не хотела бы поучаствовать? Возможно, это поможет тебе определиться с темой будущей дипломной работы».