— Я полностью с тобой согласна, — поддерживает Костю Аня.

— Как и я, — присоединяется Кирилл.

— Я тоже, — вторю им я.

Мы все оборачиваемся к маме. Не нам говорить ей, что делать. Она сама должна принять решение.

— Мама, ты не торопись, мы это для себя решили, — говорит Костя, а мама ему благодарно кивает, — теперь следующее: ребят я заберу к себе. Мои дети уже подросли, учатся, мы с Диной сейчас вдвоем живем, да и школа рядом с домом. Младший пусть пока дома посидит, Дина у меня домохозяйка.

— Мы можем оставить ребят у себя, — вступает мама.

— Нет, мать, — решительно чеканит Костя. — Отец из больницы вернется, ему отдых нужен. Приедете ко мне в любой день и побудете с внуками.

— Я ребят на выходные могу на дачу в деревню отвезти, — предлагает Кирилл. — Мы с Лизой хотели съездить, а наши ребята точно не поедут. Пацанам понравится.

— У меня через пару недель класс в цирк едет, захвачу племянников с собой, повеселятся, — с жаром вступает в обсуждение Аня.

Родные решают, как лучше обустроить моих детей, много ли нужно вещей, стоит ли перевозить компьютер, или пойдет техника детей Кости. Они говорят, обсуждают, а я медленно выпадаю в астрал. Словно мое тело осталось здесь, а душа отделилась — не верится, что все это происходит со мной. Неужели это правда? Неужели спустя годы мои родные готовы так просто принять меня в семью, оказать помощь моим детям? И тут я не выдерживаю... начинаю реветь, сильно, громко. Меня трясет от рыданий, пытаюсь сказать хоть слово, но нет сил:

— Спасибо... спасибо за все... простите меня, пожалуйста... простите, что отвернулась от вас... я не заслуживаю этого...

— Вера, ты прекращай реветь, тебе вредно много нервничать, — серьезно говорит Костя. — Мы твоя семья, мы никогда от тебя не отвернемся. В произошедшем есть и наша вина — нужно было раньше тебе помогать, а не пускать все на самотек.

Обвожу зареванными глазами окружающих меня людей — сколько в их глазах тепла, доброты, не передать. Эти чувства тянутся от них ко мне теплыми лучами. Они отогревают меня, успокаивают. Как же прекрасно, что у меня такая замечательная семья!

На следующий день Кирилл, Вэл и я едем на машине брата за вещами детей. Вчера, после разговора на кухне, братья почти час о чем-то беседовали с Вэлом на балконе. Я не знаю сути их разговора, хотя понимаю, что он касается меня и моей семьи, но вернулись мужчины с балкона веселые и довольные — значит, и братьям Вэл понравился. Это не просто меня радовало, это поднимало меня духовно.

Аня немного посидела еще со мной и мамой, а потом, когда я пошла ее проводить, спросила у дверей:

— Он надежный, от него тепло идет. А в его глазах...

— Что? — нетерпеливо спросила я.

— В них ты, Вер, он с тебя весь вечер глаз не сводил. Стоило тебе нахмуриться, и он серьезным становился сразу. А когда ты заплакала, он весь посерел — переживает он очень за тебя, волнуется, любит.

— Спасибо.

Сестра поцеловала меня и ушла. А я к детям пошла, нужно рассказать им обо всем. Младший уже спал, прижав к себе небольшого серого зайца — с этим зайцем когда-то спала я. Старшие играли в приставку, но было видно, что делают они это без особого энтузиазма.

— Мальчики, — шепотом начала я, — мне нужно с вами серьезно поговорить. Завтра вы переедете жить к дяде Косте.

— К спасателю? — на мой удивленный взгляд Вовка объяснил. — Бабушка про них с дядей Кириллом рассказывала.

— Ясно, да к нему. У него дети уже большие, места много, поживете у него.

— А почему мы не может остаться здесь? — задал вопрос Петя, но на меня не посмотрел.

— Дедушку выпишут из больницы скоро, но ему нужен покой, да и бабушка с вами тремя не управится.

— Получается ты нас бросаешь какому-то дядьке, а сама уезжаешь? — только после этих слов Петя, наконец, посмотрел на меня.

В глазах старшего сына боль, обида, тоска. Брошенные Викой слова зародили в его душе сомнение. Мне тяжело видеть своего ребенка в таком состоянии. Наплевав на все, я обнимаю крепко Петю, прижимаю к себе и дрожащим от слез голосом говорю:

— Я никогда вас не брошу, вы вся моя жизнь, вы мое сердце. Но я больна, сынок, очень больна... Судьба дает мне шанс спастись, и я должна воспользоваться им, не ради себя, а ради вас. Чтобы видеть, как вы вырастете, чтобы смотреть, как ты получишь аттестат, как Вовка поступит в институт, как Коля будет учиться играть в хоккей. Я ради вас должна выстоять, не сломаться. Я готова, но мне нужна ваша поддержка, милый. Пожалуйста, помогите мне, мои сильные мужчины.

Под конец я плачу... Петька тоже плачет, уткнувшись мне в плечо. Плачет и Вовка, который прижимается ко мне. Мужчина способен плакать, а мои мужчины — еще дети.

Мальчишек я уговорила, теперь нужно забрать все необходимое. Вэл и Кирилл быстро разбираются с вещами, загружая ими вместительное авто брата. Пока мы заняты переездом, приходит мастер, которого вызвали для смены дверных замков. На мой немой вопрос Кирилл поясняет:

— Чтобы твой муженек не заявился.

Господи, а я и думать забыла об Олеге. А если он заявится и потребует отдать ему детей? Он же их отец, имеет право. Кирилл видит волнение на моем лице, поэтому спрашивает: