Лим Дон Вон согласился с этим наблюдением и добавил, что понять «зацикленность» несложно. Корейцы представляют собой однородную нацию, жившую в рамках единого государства на протяжении более тысячелетия. Ее расчленили, разорвав тесные экономические, социальные и семейные узы. Из 60 млн корейцев 10 млн принадлежат к разделенным семьям. Многие из этих людей на протяжении четырех десятилетий не только не видели отцов, матерей, братьев, сестер, но и не имеют о них вообще никакой информации. А те счастливчики, которым удается встретиться с родными, подчас возвращаются на Юг со смешанными чувствами. Лим Дон Вон сам выходец с Севера и, когда был на переговорах в Пхеньяне, просил найти брата, потерянного в 1950 году. Ему позволили побеседовать в пхеньянской гостинице с братом. Поцелуев почти не было, но зато товарищ с Севера горячо убеждал родича активнее бороться с американским империализмом.

Упомянутый вроде бы незначительный факт – яркое свидетельство той пропасти, которая сохранялась между двумя Кореями. Признаки напряженности на полуострове подстерегали нас на каждом шагу. Уже рассказывалось, что в южнокорейских аэропортах пассажира даже на внутренней линии по несколько раз обыскивали, просвечивали вещи, заставляли заполнять анкеты и предъявлять документы. На подъезде к аэропорту осматривался каждый автомобиль. При пролете над военными базами авиапассажиров просили зашторить иллюминаторы. На демаркационной линии, разделяющей Юг и Север, напряженность ощущалась в сто крат отчетливее. Причем, как говорили очевидцы, с северной стороны ситуация будто бы даже выглядела поспокойнее. Южанам, кстати, были запрещены несанкционированные поездки в КНДР. В соответствии с законом нельзя было распространять северокорейские идеологические материалы, слушать радио Пхеньяна и т. п.

Радикально настроенная часть студенчества Южной Кореи выражала недовольство такой политикой правительства. Радикалы требовали незамедлительного вывода из Кореи американских войск, снятия всех ограничений на контакты и обмен информацией между населением двух частей страны, принятия многочисленных предложений Пхеньяна, направленных на разоружение и создание конфедеративного государства. Некоторые из студентов хотели бы перенести на южнокорейскую почву северокорейские социально-экономические порядки.

Власти Республики Кореи отвергали домогательства радикалов. Они исходили из полной несовместимости экономики, политики и идеологии двух частей Кореи. Указывали на то, что сам Север не готов даже к элементарным связям, ибо боится их воздействия на собственное население. Единственный способ продлить существование режима Ким Ир Сена заключался в его изоляции от внешнего мира и особенно от прогрессирующего Юга. Контакты же, которые Пхеньян предлагал (встречи молодежи, обмен делегациями и т. п.), ничего путного принести не могли. В Сеуле не сомневались, что с северокорейской стороны их участниками будут партийные функционеры и сотрудники службы безопасности. У Юга оставались основания и для более серьезного и глубокого недоверия к Северу. Там не забывали убийство группы южнокорейских руководителей в Бирме, взрыв авиалайнера Южной Кореи над Таиландом и многие другие террористические акты, организованные Пхеньяном.

Вместе с тем в Сеуле крепло осознание того, что определенная гибкость в отношении КНДР полезна. Южнокорейскому населению была предоставлена наконец возможность периодически просматривать телепрограммы Севера; желающие могли ознакомиться с прессой оттуда. Идеологическое зелье кимирсеновского «разлива» вызывало у людей лишь улыбку. «Глупо, наивно, скучно, фарс» – так характеризовало большинство южнокорейцев эту продукцию. Все более активно действовал Сеул и на правительственном уровне. Диалог представлялся необходимым и потому, что таково было чаяние корейской нации, и потому, что это способствовало обеспечению безопасности республики, удовлетворению ее экономических потребностей. Южнокорейское руководство, однако, не желало торопить события.

В Сеуле усвоили германский урок. Быстрое разрушение северокорейского режима может привести к гораздо более тяжелым последствиям. Правящий класс КНДР многочислен и силен, сплоченная демократическая оппозиция ему отсутствует. Сопротивление отживающих свой век структур будет упорным. Неизбежны потоки беженцев. А Южная Корея не ФРГ, у нее маловато мощи, чтобы взвалить себе на плечи северокорейскую ношу.

Обед растянулся на несколько часов и запомнился не только интересной беседой, но и настоящими китайскими блюдами, да еще самыми изысканными, включая очень дорогой суп из акульих плавников! Оказалось, что такие блюда в Корее тоже водятся.

Следующим пунктом нашей программы в тот день было посещение торгового района Итхэвон. Он примыкает к военной базе США и ориентирован на обслуживание иностранцев. Масса покупателей и клиентов, среди них преобладают европейские и негритянские лица. В основном это американские военнослужащие, но они в гражданском, в форме щеголять по городу не положено. Продавцы бойко говорят по-английски, одежда и обувь больших размеров. Итхэвон выглядит живописно: переулки, закоулки, подвалы, подворотни, чердаки, забитые изделиями на любой вкус, ателье, мастерские, закусочные.

Нас сопровождали в Итхэвоне молодые журналисты из «Сеул синмун». Предполагалось, что они помогут, на самом деле ребята мешали. Ни наших вкусов и потребностей, ни цен на товары они не знали, давали глупые советы. Поэтому мы решили воспользоваться их услугами, чтобы продолжить осмотр достопримечательностей Сеула. Поехали на поиски православной церкви, обозначенной на туристической карте. Не нашли, попали в протестантскую, затем оказались у комплекса старого русского посольства.

На следующее утро – очередная экскурсия. Снова в город Сувон, где ранее побывали в корейской фольклорной деревне. На сей раз нас привезли на электротехнический завод корпорации «Самсунг». С внешней стороны завод не приглянулся, но за заводской стеной все предстало в лучшем виде. Красивые корпуса, чистота, порядок. Начали осмотр с рекламного павильона. Там увидели образцы продукции завода. Особое впечатление произвела система электронного управления домом. Хозяин с большого расстояния манипулирует при помощи пульта запорами на дверях, освещением, духовкой, поливочной машиной и т. п. Тогда ничего подобного в СССР не было, и мы изумлялись достижениями южнокорейцев.