Огорчали также довольно частые накладки с издательством «Научная книга». В 2001 году издательство напечатало тираж совместного труда Дипакадемии и Центра им. Маршалла (Гармиш-Партенкирхен, Германия). 200 экземпляров мы сразу же переправили через посольство США в Центр. Остальные стали просматривать и обнаружили практически в каждой книге изъяны – отсутствие тех или иных страниц, вклеенные вверх ногами страницы, отрывающиеся обложки, ошибки в тексте. Глава издательства клялся все в срочном порядке переделать. Но к назначенному сроку так ничего и не сделал, а затем позвонил и признался: из типографии вновь поступил сплошной брак. Через несколько дней был доставлен новый тираж, и я вместе с сотрудниками издательства выбирал 50 более-менее приличных экземпляров книги. Выбрали, но все равно каждый экземпляр имел изъяны.

Через пару дней позвонили из Центра им. Маршалла и огорчили – они забраковали все 200 экземпляров книги из первой партии. В нарушение контракта книги были склеены, а не сшиты. Две недели спустя мы переслали в Центр новую партию книг, но там не приняли и ее. Очередная переделка заняла почти месяц. Коллеги из Центра им. Маршалла издергали звонками – у них кончается финансовый год, срочно нужен тираж. Получил я его в «Научной книге» и ужаснулся – почти все экземпляры при малейшем прикосновении рассыпались. Директор издательства связался по телефону с типографией, наорал на тамошних «умельцев», заверил, что за свой счет отдаст заказ в другую типографию. Утверждал, что уже переплатил за изготовление этой книги 1 тыс. долларов из своего кармана. За что? За «гнилой» продукт?!

Только в декабре 2001 года удалось получить в «Научной книге» 250 более-менее сносных экземпляров книги. Вместо положенной тысячи! Обошелся этот сокращенный в четыре раза тираж в 2000 долларов, т. е. 8 долларов за экземпляр. На изготовление ушло почти 9 месяцев. И все же эпопея с книгой на этом не закончилась. В феврале 2002 года последовал очередной звонок из Центра им. Маршалла. Коллеги в очередной раз просмотрели тираж и обнаружили серьезные дефекты в 30 экземплярах. Потребовали заменить. На выполнение данной задачи ушли еще два месяца и масса нервов.

Проблемы с издательством «Научная книга» продолжались и дальше. Это касалось и наших с Наташей собственных книг, и работ других сотрудников Дипакадемии, и коммерческих заказов для внешних клиентов. Нарушались сроки выхода продукции, никуда не годилось качество исполнения. В издательстве по сути не было ни редакторов, ни корректоров – что оно получало от автора, то и передавало в типографию. Со смысловыми, грамматическими, синтаксическими и прочими ошибками. Ну а в типографии уже вносили свою лепту в порчу книги – пропускали или вставляли вверх ногами листы, небрежно приклеивали обложку, использовали блеклый шрифт для текста, некачественные краски для обложки и т. д.

Но Дипакадемия терпела все эти безобразия. Наши с Наташей попытки найти другого издателя не находили поддержки у хозяйственников Академии. Они уверяли, что никакое издательство не возьмется за выпуск научной (малопопулярной) литературы, да еще мизерными тиражами. Периодически хозяйственники пытались вообще прекратить издание в ДА научной литературы.

С трудом удавалось убеждать коллег в том, что Дипакадемия (как и каждый вуз в стране) обязана выпускать научную и учебную литературу. Что мы и продолжали делать, пусть и не всегда на высоком уровне. Уже говорилось о том, как пришлось пустить под нож опус проректора по учебной работе В.Б. Лаптева, содержавшего враждебные Китаю идеи.

Нарекания – и в МИДе, и в собственной научно-педагогической среде – вызвали некоторые другие работы, авторы которых обвинялись в плагиате, некомпетентности, неумении грамотно излагать свои мысли, повторах, противоречиях в повествовании, ксенофобии, преклонении перед Западом и чуть ли не во всех прочих грехах на свете. Но в целом Дипакадемия на издательском фронте выглядела неплохо. Мы выпускали в свет больше трудов, чем многие исследовательские институты РАН, располагавшие гораздо большими, чем ДА, штатами.

Динамично функционировали в этот период четыре диссертационных совета Дипломатической академии. Двумя из них, докторским и кандидатским по политологии и истории, руководил я. Объем работы был колоссальным и справлялся я с этой «ношей» только благодаря бесценному содействию со стороны моей Наташи.

Целых полгода пришлось заниматься нам вдвоем диссертацией бизнесмена П.К. Шодиева. Он окончил МГИМО, работал в Японии по линии торгпредства, когда это стало возможно, начал собственный бизнес. Взялся, в частности, за экспорт энергоресурсов из Казахстана, сказочно разбогател. Установил тесные связи с правящей элитой в России, с некоторыми ее представителями по-настоящему сдружился. По просьбе извне Патох Шодиев был зачислен в соискатели ученой степени в Дипакадемии.

Защита состоялась 25 апреля 2001 года и прошла гладко. Тема диссертации «Внешняя политика Японии после окончания холодной войны» Патоху была знакома, выступал он бойко, складно, толково. На защите присутствовали ректор МГИМО А.В. Торкунов с супругой Ириной. После защиты – традиционный банкет, в ресторане «На мельнице». Обещал прибыть министр иностранных дел И.С. Иванов, но только позвонил, поздравил диссертанта. Банкет же получился пышным – изобилие еды, спиртное рекой, тосты. Я сказал, что учебные заведения славятся не своими профессорами, а выпускниками. Нашу славу куют такие личности, как А.Ф. Добрынин, Ким Дэ Чжун, А.В. Торкунов, С. Хантингтон (почетный доктор ДА).