Примерно то же самое высказывали диссертантке другие коллеги. Большинство выступило против допуска работы к защите. Но мне было жалко девушку, которая пугала меня тем, что не сможет жить без докторской степени и что в любом случае скоро умрет. Я настоял на защите, правда, подправив диссертацию, смягчив с помощью Наташи ее экстремистский и нереалистический запал, придав исследованию больше научности. Защита прошла успешно. Я не жалею, что мы поддержали девушку, хотя она оказалась неблагодарной.

Я не только помогал Насте с диссертацией, но и вместе с Наташей редактировал и выпускал ее книгу, устроил девушке шикарные многомесячные командировки (в Германию, на Гавайские острова и др.), повышал в должностях. Она отвечала полным безразличием, даже игнорированием меня. И что меня особенно задевало – не замечала наших с Наташей трудов. Издает свою книгу под моей редакцией и забывает включить в библиографию наши работы. Позднее Настя уволилась из Дипакадемии, даже не попрощавшись.

Зато 1 декабря 2005 года отличную докторскую защитил наш подопечный В.Д. Николаенко, посол России в Коста-Рике, а ранее и заместитель министра иностранных дел, и посол в целом ряде других стран.

К концу 2005 года вновь на авансцену вышла Ш., упоминавшаяся выше диссертантка профессора Д. Оказалось, что за прошедший год она умудрилась завершить учебу в Дипакадемии и при этом написать кроме дипломной работы три книги, дюжину статей и… докторскую диссертацию. Профессор Д. стал требовать постановки докторской Ш. на защиту. Я, естественно, не мог допустить этой вакханалии, тем более что мои приятели-японисты в МИДе и научном мире характеризовали новые труды Ш. как «шизофренический бред».

Профессор стал апеллировать к ректору Фокину. Ректор вел со мной беседы и вроде внимал моей аргументации. Решение же о судьбе докторской Ш. принималось уже при следующем ректоре, А.Н. Панове. Так что об этом ниже.

В ректорство Ю.Е. Фокина мы с Наташей довели до успешной защиты еще ряд подопечных – докторами наук стали министр иностранных дел Киргизии А.Д. Джекшенкулов (2000 г.) и руководитель Центра ШОС МГИМО А.В. Лукин (2006 г.), кандидатами наук – А.Б. Шныров (2004 г.), О.В. Багдамян (2005 г.), Е.О. Подолько (2006 г.), М.С. Нисанов (2006 г.).

Ну а теперь вернемся к выборам нового ректора Александра Николаевича Панова. Состоялись они 31 мая 2006 года на собрании трудового коллектива Дипакадемии. Присутствовали первый заместитель министра иностранных дел А.И. Денисов, директор департамента кадров МИДа В.Н. Морозов, ректор МГИМО А.В. Торкунов.

Ю.Е. Фокин сделал хороший отчетный доклад, похвалил науку – озвучил мой текст, кое-что позитивное добавил от себя. А.И. Денисов произнес краткую речь, высоко отозвался о ДА, три раза назвав нашу организацию важным научным и учебным центром. Представил А.Н. Панова.

А.Н. начал с того, что обещал привести в ДА Счетную палату, все проверить, отыскать резервы для повышения зарплаты и т. д. Подчеркнул, что в проверке ничего плохого нет. И в посольстве России в Японии это делалось, и в МГИМО, и только на пользу. Далее покритиковал науку: справки некоторые хорошие, но есть и никуда не годные, отзывы поступают положительные, но, мол, «мы знаем, как они пишутся». Несмотря на такую речь, его легко избрали: + 114, – 9, воздержались 2.

На следующий день в ИАМПе обменивались мнениями. Многих удивило, что А.Н. негативно оценил фактически всю работу Ю.Е. Фокина. Коллеги высказывали предположение, что кто-то Панова «накачал» идеями. Видимо, мол, Лаптев, его дружки в аппарате МИДа.

После выборов мой заместитель К.Н. Кулматов стал нашептывать, что он договорился о продлении полномочий Ю.Е. Фокина до 1 сентября 2006 года (когда тому исполнялось 70 лет). Однако 26 июня на ректорате Ю.Е. Фокин сообщил, что его полномочия истекают 29 июня.

28 июня на Ученом совете было внесено предложение о принятии положения о почетном профессоре ДА. Лаптев выступил против. Но все, кроме него, проголосовали «за». Я выдвинул кандидатуру Ю.Е. Фокина. Рассказал биографию, добавил хорошие (и заслуженные) слова от себя. Лаптев резко возразил: давать, мол, надо настоящим профессорам, а не каким-то там администраторам. Выступление вызвало контрреакцию. Все, хоть и сдержанно, но возмущались. В кулуарах люди предложили мне поставить вопрос о несоответствии Лаптева занимаемой должности. Я отклонил предложение до прихода нового ректора.

Ну а теперь, как обычно, в заключение главы привожу дневниковые записи о нашей работе в Дипакадемии за период 2001 год – июнь 2006 года [3] . При этом сюжеты, уже освещенные выше, из записей в основном исключены.

11 января позвонил А. Мешков (директор Департамента внешнеполитического планирования), сообщил, что министр объявил мне благодарность и выписал премию за участие в написании в/п концепции. Приятно, что все-таки не забыли.