Он остановился возле окна, наблюдая за кружившимися над городом животными.

— А вот и почтальон! — внезапно сообщил он.

— Сходи, посмотри, нет ли чего-нибудь для нас, — приказал мистер Пикнефф.

Смудж с грохотом скатился по лестнице и почти сразу же вернулся с несколькими конвертами в руке.

— Пара проспектов от «Блекуолл Лайн», утренний выпуск «Сидней морнинг геральд», явно пришедший с опозданием, поскольку газету уже прочитал жулик-почтальон, и письмо. Очень легкое, небольшого формата — скорее всего, это открытка.

— Что ж, посмотрим, — вздохнул мистер Пикнефф, взяв нож для бумаги.

Распечатав конверт, он внезапно вскрикнул и замер, смертельно побледнев. У него сильно дрожали руки, а сигара выпала изо рта, чего он даже не заметил.

— Что случилось, патрон? — спросил Смудж.

— Это… открытка… — пробормотал Пикнефф.

Смудж взял со стола открытку, упавшую рядом с дымившей сигарой. Это была даже не открытка, а просто кусочек картона, явно вырезанный из какой-то коробки. Ни одного слова текста, только небольшой рисунок красной тушью.

— Проклятье! — завопил он, судорожно отбросив кусочек картона, словно это была змея или ядовитый паук.

— Боже милостивый, почему мне не дают жить спокойно? — простонал толстяк.

Смудж ничего не ответил, но, выдвинув ящик стола, достал из него кольт большого калибра.

— Убери эту гадость! — закричал мистер Пикнефф. — Я не хочу видеть ее!

— Вам не кажется, что эта вещь может понадобиться нам? — возразил клерк.

Пикнефф закрыл лицо руками и попытался спокойно подумать. Но почти сразу же он возобновил жалобы и стенания.

— Сходи в порт, Смудж — сказал он наконец. — Попытайся узнать что-нибудь. И… захвати с собой эту штуку. Мало ли что…

— Еще бы, захвачу обязательно, — раздраженно буркнул клерк. — Хотя у меня нет ни малейшего шанса попасть в луну.

— Ради бога, не вспоминай про луну, — простонал его хозяин.

— Вы имеете в виду этот красный значок? — резко бросил Смудж, указав на кусочек картона, на котором был изображен полумесяц.

На следующее утро перед дверями конторы на Джордж-стрит можно было увидеть очередь. Эмигранты-золотоискатели, собиравшиеся приобрести клочок земли, что естественным образом предполагало получение концессии, мелкие дельцы, пытавшиеся сплавить сомнительные долговые обязательства, капитаны мелких каботажных судов, надеющиеся получить заказ на перевозку контрабанды…

Тем не менее им пришлось разойтись разочарованными, так как контора оставалась закрытой весь день.

А также все последующие дни.

— Вы хорошо помните это место? — спросил Джека Рафлз Гарфильд.

— Как будто я только что побывал здесь.

— И вы точно помните, что отец не говорил вам о нем ничего необычного?

— Что такого он мог рассказать мне? Он был человеком грубым, молчаливым, способным раздражаться из-за пустяков… Особенно он нервничал в последние недели перед смертью. Я вам говорил об этом не один раз.

— Похоже, вы даже не знаете, чем именно он занимался. — В голосе Гарфильда прозвучало разочарование.

— Увы, не знаю. Мне известно в самых общих чертах, что он занимался разведением скота и земледелием. И не очень активно. Только в той степени, что было необходимо для выживания.

Гарфильд тяжело вздохнул.

Их путешествие оказалось продолжительным и очень монотонным, но, к счастью, прошло без приключений. Тем не менее Рафлз отдавал себе отчет, что все эти дни, проведенные на борту парохода, не способствовали его сближению с Джеком. Наоборот, у него сложилось впечатление, что Джек Кантрелл становился все более задумчивым и замкнутым.

Правда, однажды, когда чудной тропической ночью они не могли заснуть и долго любовались Южным Крестом, Джек опустил руку на плечо Гарфильда и в порыве откровенности сказал ему нечто неожиданное:

— Вы не думаете, мистер Гарфильд, что мой отец искал золото и действительно нашел золотую жилу?

— Я не исключаю возможность этого, — ответил Гарфильд. — Я не сомневаюсь, что за Синими горами могут быть обнаружены богатые месторождения золота. Но до них, как правило, очень трудно добраться.

— Если только он нашел не золотую жилу, а нечто другое… — пробормотал Джек.

— Что именно?

— То, что с незапамятных времен искали сумасшедшие, мечтатели, преступники… Не спрашивайте меня, я ничего не знаю и могу только предполагать…

С тех пор Джек больше не заводил разговоров на эту тему. Возможно, он даже сожалел о своем порыве откровенности.

Сейчас они уже преодолели Синие горы и добрались до последней в этом районе деревушки, обосновавшейся на краю огромного пространства диких зарослей и болот. Местечко было обозначено на карте крестиком, но Джек вспомнил, что оно называлось «Camden last houses», то есть «Последние дома Кэмдена».