История похода третьей армии не менее печальна. Сто шестьдесят тысяч пилигримов (один летописец насчитывает их до трехсот тысяч), выступив под начальством Гильома Пуатьерского, Гуга Вермандуасского, Вельфа, герцога Баварского и графини Иды, марк-графини Австрийской, покидают лагерь в Никомидии, приходят в Станкону, где немедленно подвергаются страданиям от голода и жажды. Разграбив два мусульманские города во Фригии, они пробираются в Караманию и доходят до Ираклии, где незадолго перед тем погибли спутники графа Неверского. В окрестностях этого города, близ реки, турки нападают на них, и река, и окрестные поля покрываются трупами христиан, сраженных стрелами и мечами врага. Граф Пуатусский в сопровождении одного только оруженосца спасается бегством в горы, потом укрывается в местечке по соседству с Тарсом и наконец достигает Антиохии. Гуг, граф Вермандуасский, укрывается в Тарсе, где и умирает от ран. Герцогу Баварскому удается спастись от преследования победителей; участь же графини Иды остается неизвестной современникам.

Итак, в одно и то же время три армии, три многочисленные полчища ратников переходят из Европы в Азию и погибают в неизвестных странах, как бы поглощенные разверстой могилой. Числом их было не менее, чем первых крестоносцев; между тем все эти вновь прибывшие легионы были уничтожены теми самыми турками, которых спутники Готтфрида победили в Никее, в Дорилее и в Антиохии. Обвиняют политику Алексия в том, что она способствовала этим ужасным поражениям, но, может быть, справедливее будет признать, что предводители и воины погибли жертвами своей собственной неосторожности и отсутствия всякой дисциплины.

Были случаи, что пилигримы во время бедственного бегства и скитания по областям Малой Азии обязаны были своим спасением местным христианам. Весной 1103 г. десять тысяч крестоносцев, оставшихся из трех армий, соединились в Антиохии. Они имели отраду исполнить свой обет поклонения Божественной Гробнице, достигнув до священного города под предводительством тех вождей, которые пережили это общее избиение. Отпраздновав св. Пасху в Иерусалиме, одни из них возвратились в Европу, другие – в Палестину для охранения королевства, созданного мечом латинян. Герцог Бургонский, граф Блуасский, Герпин Буржский и герцог Баварский никогда уже более не увидали своего отечества.

Остановимся теперь, чтобы вкратце отметить значение всех предыдущих событий. Первый крестовый поход и сокрушительные последствия его в 1101 году вырвали из Европы более миллиона людей. Крестовые походы служат представлением двух вероисповеданий, вооружившихся одно против другого; вот почему с обеих сторон было так много увлечения и ненависти: войны за веру были всегда самыми тяжелыми, самыми убийственными. Первый крестовый поход ознаменован чудными подвигами; они покрыли вечной славой старую Францию, и память о них пребудет навсегда дорогой для отечества. Перед ужасом христианского оружия отступили мусульманские народы, готовые нахлынуть на Запад; столица греческой империи, которой угрожали сарацины, была ограждена крестоносцами. Варварство было снова отодвинуто в недра Азии. Крестовые походы были полезны и для внутреннего состояния Европы; частные войны и бедствия феодальной вражды прекратились, все ненависти слились в одну: против врагов христианства. И в этом общем настроении заключались великие данные в пользу мира и цивилизации.

Первый крестовый поход открыл Восток перед Западом, и эта встреча двух обществ, до тех пор неизвестных друг другу, должна была, естественным образом, дать некоторый толчок европейскому умственному развитию. Это обширное движение было благоприятно для мореплавания и торговли. Христианские суда стали чаще появляться в Средиземном море. Пизанцы и генуэзцы извлекли выгоды из основания Иерусалимского королевства. Денежные обороты оживились, и Запад как будто стал богаче, так как золото распространилось понемногу повсеместно. Нельзя сказать, что первый крестовый поход доставил что-нибудь Европе в отношении наук, литературы и искусства; первые отношения между христианством и исламизмом ограничились разрушительными предприятиями. Крестовый поход нанес первый удар феодальной системе: многие князья по возвращении из Азии заменили тиранические злоупотребления – благоразумным управлением. Священная экспедиция доставила освобождение многим рабам. Множество знатных вассалов государства разорились или погибли под знаменами священной войны; это было началом падения феодальной власти, и это падение ее содействовало к усилению и независимости королевской власти. Таковы были характеристические черты и последствия первой священной войны.

Город Иерусалим и около двадцати городов и сел, находившихся в его окрестностях, составляли все королевство, вверенное Готтфриду. Многие укрепленные местности, перешедшие под знамена латинские, были отделены одни от других такими укреплениями, над которыми еще развевались мусульманские флаги. Чтобы привязать пилигримов к этому новому отечеству, добытому оружием, присоединена была к обаянию св. мест прелесть собственности. Пребывание в каком-нибудь доме или на возделанной земле в продолжение одного года и одного дня – обращалось в право владения. Отсутствие в продолжение такого же времени уничтожало все права на владение. В высшей степени достойно замечания то явление, что это Иерусалимское государство, защищаемое всего-то двумя- или тремястами рыцарями, окруженное такими неприятельскими силами, которые могли бы одни ударом уничтожить его, спокойно держалось в силу того ужаса, которое внушало христианское оружие.

Готтфрид позаботился о расширении пределов государства. Танкред покорил Тивериаду и несколько других укрепленных местностей в Галилее, за что и получил их в свое владение, а позже эта страна составила княжество. Король Иерусалимский, со своей стороны, налагал подати на эмиров Кесарии, Птолемаиды, Аскалона и подчинял своей власти аравитян по левую сторону Иордана. Город Арсур также признал владычество христиан. По случаю отказа со стороны этого города от уплаты наложенной на него подати он подвергся осаде Готтфрида. Ему противопоставили такой способ защиты, какого он предвидеть не мог. Жерард Авенский, отданный заложником городу Арсуру, был привязан к вершине мачты так, чтобы в него попадали удары, наносимые осаждающими; несчастный рыцарь умолял Готтфрида, чтобы он спас ему жизнь, отказавшись от осады, но государь Иерусалимский убеждал Жерарда Авенского смириться перед свой участью ради пользы своих братий и ради славы Христовой. Христиане с увлечением начали осаду города, но их боевые машины были уничтожены греческим огнем, которым действовали мусульмане. Готтфрид был вынужден удалиться от Арсура, оплакивая бесплодную гибель своего доблестного товарища. Но Жерард не погиб. Тронутые его героической твердостью, мусульмане отвязали его от мачты и оставили в живых. Рыцарь возвратился в Иерусалим, к удивлению и радости латинян, которые уже взывали к нему как к мученику. В воздаяние за его самоотвержение он получил замок св. Авраама, находящийся в Иудейских горах. Во время осады Арсура Готтфрида посетили Самарийские эмиры; он смиренно принял их, сидя на соломенном куле; по их желанию он одним взмахом меча отрубил голову верблюду. Было чем произвести впечатление на восточные головы!

Рыцари-храмовники, сопровождающие паломников, перед Иерусалимом

Перед праздником Рождества прибыла толпа паломников с целью посетить св. места. Это были, большей частью, пизанцы и генуэзцы, под предводительством епископа Дуриано и архиепископа Пизы Даймберта. Последний прибыл в Иерусалим в качестве апостолического легата и сумел присвоить себе звание Иерусалимского патриарха вместо Арнульда. Он тревожил Готтфрида, требуя во имя церкви верховного владычества над Иерусалимом и Яффой. Между тем прибыли в священный город Боэмунд, князь Антиохийский, Бальдуин, граф Эдесский, Раймонд Тулузский с итальянскими паломниками. Боэмунд и Бальдуин согласились, так же как и сам Готтфрид, получить от папы инвеституру завоеванных их оружием стран.