И вот, все позади. Я стою на ступеньках уже бывшей своей школы и, радостно потянувшись, оглядываюсь вокруг.

– Э-ге-гей…, новоорлеанцы… – переполненный эмоциями, закричал я куда-то в небо, – Встречайте меня, я иду…

Новоорлеанцы, кто не в курсе или на бронепоезде, это жители города Новый Орлеан, мои земляки.

– Встречайте меня, я иду… – для верности еще раз прокричал я.

Так, вот дальше примерно так и вышло. Знал бы, может быть и помолчал бы. Но как порою можно услышать: «никто не знает где стелить солому».

Бодрым шагом я выскочил на улицу и уже через каких-то полчаса вынырнул в районе Рекс-Трейлер-Корта, держа курс к набережной Миссисипи. Это было здорово, я шел, размахивая руками, заглядывал в витрины магазинов, нарочито громко шаркал ботинками и изо всех сил старался вдохнуть сразу все, целиком, нахлынувшее на меня счастье.

Дальше я успел заметить только, как рядом застонали покрышки резко притормаживающей машины и, кто-то сзади резко, больно заламывает мне руки. Не дав опомниться, меня силой затолкнули в машину, и водитель сразу вдавил педаль «газа» в пол. Автомобиль немедленно всем телом дернулся вперед, изо всех сил вдавливая меня в кожаное сиденье, от боли и неожиданности сознанье помутилось и меня чуть не стошнило, но я сделал пару больших глотков воздуха, и стало легче.

Я осмотрелся. По бокам от меня, а я находился на заднем сиденье, сидели два верзилы. Выражение их лица, как бы говорило: «не спрашивай меня ни о чем, я тупой баран». Скверно. Тут машина, набирая ход, чертыхнулась и загудела рассерженно мотором на светофоре.

– Ну, что, гаденыш? Допрыгался? – обернувшись назад, сурово сказал мужчина, что сидел на переднем сиденье.

Это, похоже, обращались ко мне. Вид этого мужика тоже ничего хорошего не предвещал, но «он хоть умеет издавать какие-то звуки» – подумал я, – «у него-то я и узнаю, что им от меня надо». Однако, разговор оказался короче, чем я ожидал. Послышались частые тугие хлопки, как будто кто-то забивает гвозди. Оказалось, что это были не гвозди, а пули, они проворно залетали в салон автомобиля и с глухим стоном вонзались в железо, прошивая на своем пути мягкие и податливые тела моих спутников.

На миг я подумал, что у меня в голове тоже такая дырка, как у того моего незадачливого собеседника спереди. Мир вокруг затих. Тогда я попробовал шевельнуться. К моему удивлению, это у меня получилось, правда, облокотившись рукой на сиденье, я почувствовал, что сижу в луже крови, той, что маленькими фонтанчиками вырывалась из навалившихся на меня обмякших здоровяков. Мне стало плохо, я не удержался, и меня вырвало прямо в это кровавое месиво.

– Вот, черт, – прошептал я и начал пытаться выбраться из машины.

Но, как оказалось, эти усилия были не нужны. Кто-то более сильный, чем я распахнул двери и, грубо вывалив труп одного из верзил на асфальт, вытащил меня наружу.

– Привет, Джон, – приветливо улыбнувшись, сказал он, – давай руку, ты поедешь с нами.

Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним, так как неизбежность знакомства ощущалась «всем телом», и потому не было никакого смысла его откладывать. На полосе дороги нас ждал один из уже виденных мной ранее фургонов, что следовали за мной раньше по пятам. Но, тем не менее, я оттолкнул его руку и членораздельно произнес:

– Кто вы такие, черт побери? И что… – я осекся

Где-то совсем рядом мелькнула тень и, тут же, из груди моего нового собеседника вырвался стон и одновременно огромное, окровавленное лезвие кривого блестящего клинка. Маленький, проворный узкоглазый человек неизвестно откуда и как появившийся сзади, вырвал саблю назад к себе из тела мужчины и пока тот еще «по инерции» продолжал стоять на ногах, отточенным хлестким движением срубил ему голову. Кровь густым потоком вырвалась наружу, забрызгав мое лицо, отлетевшая голова же кубарем и с глухим противным стуком покатилась по шершавому асфальту.

Я обернулся. Это был настоящий театр. Завороженный игрой актеров, я остолбенело стоял и смотрел, как те же маленькие узкоглазые человечки своими длинными ножами добивают сидевших в фургоне людей. Ужасающее действие немого спектакля происходило в полной тишине, и лишь тихие вскрики, вздохи и хрипы умирающих людей нарушали царившее молчание. Странно… Все они оказывались внутри одинакового красного цвета и он, этот цвет, возможно решил заполнить собой все окружающее пространство.

Из аморфного, ничего не понимающего состояния меня вывел звук приближающейся полицейской сирены.

– За мной, – картавя, с совершенно диким акцентом коротко крикнул узкоглазый и убедительно показал окровавленным ножом направление.

На этот раз я решил не пытаться вступить в разговор, может поэтому, этих мелких людей тогда и не перебили сразу, как всех с кем я пытался до этого заговорить. Вместо этого, я покорно последовал за ним, в кусты, через забор, заброшенные дома и недостроенные стройки. Я не удивился бы, даже если бы мне предложили скакать, скрываясь от погони, на лошадях, настолько методы их были просты и пришли, очевидно, из самых глубин древних давно прошедших веков.