– …И все же я предпочитаю цекубу 52 , – глубокомысленно заметил Валерий, любуясь на свету рубиновой жидкостью в дорогом стеклянном кубке.

– Хиосское вино гораздо лучше, – возразил ему легат.

– Согласен. Оно напоминает мне наше фалернское. Но что мы сейчас пьем? Уж не альбанское ли?

– Мамертинское. Лучшее из того, что можно найти в Виминациуме.

– И впрямь, оно превосходное… – Валерий сделал несколько глотков и продолжил: – Я привез тебе в подарок несколько амфор вина из Сетии.

– Премного благодарен! – с воодушевлением ответил легат.

Это вино было дорогим подарком. Его делали из винограда, который произрастал в небольшом количестве на холмах над форумом Аппия. Оно считалось едва не лучшим великолепной цекубы. Валерий знал, чем угодить родственнику, который считался знатоком и большим ценителем хороших вин. Легат оказывал ему помощь в торговых делах (конечно же, не безвозмездно), поэтому Валерий не скупился на подношения.

Они пиршествовали в атрии 53 – внутреннем дворике здания. Он же был и залом приемов, где Плавтий Сильван исправлял свои служебные обязанности правителя Мёзии. На втором этаже здания располагались спальни – для самого легата и его высокопоставленных гостей. Атрий был достаточно просторным. Его украшали греческие статуи и оружие, развешанное по стенам.

В одном из углов атрия находилась бронзовая угольная жаровня, благодаря которой в зимнее ненастье Плавтий Сильван мог не дрожать от холода, в отличие от его подчиненных, которые приходили на прием к легату. Неподалеку от нее стоял высокий бронзовый светильник с четырнадцатью подвесными лампами, в которые наливали дорогое оливковое масло. Они представляли собой плоские керамические блюдца изящной формы, имеющие ручку с одного конца и носик с другого, откуда выступал фитиль из перекрученных волокон льна.

Главным предметом торговли Валерия (как и многих других римских купцов) было зерно. Тысячи римлян находились в столь опасной близости к черте бедности, что их главным стремлением в жизни было лишь раздобыть достаточно хлеба на каждый день. Несмотря на огромную власть и богатство Рима, язва хронической бедности разъедала его правителей и умеряла блеск их имперского величия. Немногие римские правители осознавали рост безземельного плебса. В свое время за решение этой проблемы энергично взялись братья Тиберий и Гай Гракхи. Их судьба, как и многих других, которые пытались помочь беднякам за счет богатеев, уготовила им смерть от рук противников-аристократов.

Но до этого младший брат, Гай Гракх, сделал так, чтобы раз в месяц правительство республики продавало пять модиев 54 пшеницы каждому гражданину по раз и навсегда установленной цене, составлявшей чуть больше шести ассов 55 . Государство должно было оплачивать транспортировку зерна и любые другие затраты, если вследствие плохого урожая цена превышала эту гарантированную стоимость. Все это благодеяние оплачивалось, конечно же, не из мошны богатых патрициев, а за счет провинций, которые облагались высокими налогами. А во времена Юлия Цезаря чтобы заручиться поддержкой народа, его сторонник, демагог Клодий, провел закон, по которому зерно должно было раздаваться бесплатно. Гракх даже в самом благосклонном настроении никогда не предлагал ничего подобного. После этого очень скоро триста тысяч римлян впервые получили свой основной продукт питания бесплатно и за счет других людей.

«Хлеба и зрелищ!» – таков был метод Цезаря для счастья римлян. В результате этого бедные земледельцы в окрестностях Рима прекратили борьбу за выращивание собственного жалкого урожая и стали стекаться в город. Так начал быстро расти праздный, полуголодный городской плебс, который нужно было кормить при любых обстоятельствах.

Однако, несмотря на то что многие получали бесплатно зерно, они не могли позволить себе горячую пищу, если только их не приглашали на обед более состоятельные друзья или покровители. Или если у них имелись деньги, чтобы купить себе закуску вместе с чашей подогретого вина в какой-нибудь захудалой харчевне. Поэтому хлеботорговцы пользовались особым вниманием и поддержкой властей. В особенности купцы, которые привозили зерно из метрополий. Всех военачальников обязали оказывать им всестороннюю поддержку и защиту. Что они и делали, не забывая о своих личных интересах.

– Я знаю, тебе нужен раб, который мог бы рачительно вести хозяйство на твоей вилле… – начал издалека легат.

Ему хотелось отблагодарить своего родственника за щедрый подарок – амфоры с превосходным вином – и за увесистый кошелек с серебряными денариями 56 , которые Валерий вручил ему как компаньону.

– Именно так, – ответил ему купец и сердито продолжил: – Мой вилик 57 – из вольноотпущенников, совершеннейший болван и вор! Благодаря ему хозяйство стало убыточным. Рабы распустились, делают, что хотят. А вернее, ничего не делают, только набивают себе брюхо и предаются возлияниям. Они научились делать из виноградного жмыха, которым кормят скот, какой-то дрянной, но крепкий напиток, и теперь дня не обходится без выяснения отношений и драк.

– Что ж, у меня есть для тебя подарок, – сказал легат. – Однако учти, он с норовом! Но если сумеешь совладать с ним и приручить, лучшего вилика тебе не сыскать.

– Ты заинтриговал меня! И что это за чудо?

– Амазонка!

– Ы-ы… – У Валерия отвисла нижняя челюсть от изумления.

Легат рассмеялся. На такой эффект он и рассчитывал. Тиберий Плавтий Сильван не стал говорить своему родственнику, что идея подарить Валерию плененную амазонку пришла ему в голову спонтанно, в последний момент. Собственно говоря, заказ на таинственных и неуловимых воительниц, отличающихся жестокостью и потрясающими бойцовскими качествами, пришел к легату от знакомого ланисты 58 , который даже дал ему солидный задаток.