От безысходности Павел все чаще думал о младшем брате. Кто его знает, может, неслучайно имя Петра упоминалось в дьявольском откровении? К тому же брат был единственным, кому можно довериться и открыть свою семейную тайну, попросить о помощи. Тот хоть и был молодым и порой беззаботным, зато слыл отважным, умелым воином, мог шутить, смеяться, устраивать розыгрыши, но когда надо, становился серьезным, мог дать добрый совет, в котором чувствовались ум и дальновидность. Наконец, Павел решил послать за ним. Сам же почти безотлучно находился подле жены, ночевал с ней рядом.

На третий день княгине полегчало, она повеселела, начала вставать, отстояла в храме воскресную литургию. Князь порадовался за жену и вновь остался спать у нее, надеясь таким образом спасти от возможного дьявольского вторжения. Но на этот раз он не сомкнул глаз. Всю ночь ему мерещилось жуткое шипение, было неописуемо страшно, хотелось вскочить и бежать без оглядки. Жена тоже металась во сне, стонала, а, просыпаясь, с недоумением рассматривала его, потом спрашивала, любит ли он ее. Наутро князь чувствовал, что еще одной такой ночи он не вынесет.

Увидев младшего брата, князь обрадовался ему, словно спасителю. Не откладывая, рассказал о семейном несчастье. Улыбка медленно сползла со счастливого лица Петра. Он перекрестился на образа и опустился на стул рядом с Павлом.

– Ты знаешь, брат, мне жизни для тебя не жалко. И сноху я люблю, как сестру родную. Но что же я могу сделать для вас?

Услышав, что змею суждено погибнуть от Петрова плеча, юный князь без колебаний воспринял это на свой счет. Раз злобному змею предстоит умереть от рук человека с его именем, стало быть, этот человек он и есть. И он готов вступить в рискованный бой с нечистой силой, чего бы это ему не стоило. Вот только где взять необходимый для такого сражения Агриков меч?

Прямо от брата Петр отправился в соборный храм Пречистой Богородицы, где усердно помолился Господу и Его Матери, просил подсказать ему, как победить злодея. Затем, переодев испачканное в дороге платье, отправился в любимый им загородный женский монастырь, чтобы еще помолиться в тишине, сосредоточиться. Князь часто ходил в одиночестве по храмам, он верил в силу усердной молитвы и не раз прибегал к ее помощи, поражаясь, порой, тому, как быстро откликается Господь на его призывы.

Взяв с собой лишь своего слугу – боярского сына Федора, князь отправился за город верхом, возле ворот обители передал слуге поводья и прямиком пошел в любимый им монастырский храм Воздвижения Честного и Животворящего Креста. Тут князь не раз уже получал откровение, мысленный совет как быть в горестные минуты. Трудностей же ему хватало. Как ни любил его старший брат, а заменить рано умерших родителей не мог. А сиротство – оно и у князя горькое. Оттого не раз обращался Петр к Господу за утешением, хотя и был по натуре человеком радостным.

Перекрестившись перед входом и поклонившись до земли, князь тихо вошел внутрь, почтил иконы, стоящие в притворе, прошел в среднюю часть. Как Петр и мечтал, внутри никого не было, литургия недавно завершилась, инокини, не занятые на послушании, разошлись по кельям на отдых. Храм был намоленным, душа князя чувствовала себя здесь счастливой, размягчалась, набиралась сил. Он постоял перед алтарной преградой, по очереди поклонился каждой иконе, надолго задержался подле отображения Матери Божией, просил у нее милости для себя и для несчастной княгини. Обернувшись, увидел, что рядом стоит светлоликий отрок, который улыбнулся ему и спросил:

– Княже! Хочешь, я покажу тебе Агриков меч?

Это было очередным чудом, Господь снова откликнулся на его мольбу. Петр поспешил за отроком, который привел его к алтарной стене, где в малоприметной щели меж плитами он увидел лежащий меч. Теперь уж он был совсем уверен, что именно ему предстоит сразиться с нечистой силой. Осталось лишь найти подходящий случай.

Завернув меч в плащ-накидку, князь передал его слуге Федору, вернулся побеседовать с немолодой и мудрой игуменьей, получил ее благословение, затем остался на вечерю. Домой вернулись еще засветло, и князь поспешил к брату – рассказать о находке. Весть несказанно обрадовала Павла, который ближе к вечеру совсем упал духом: он никак не мог принять решение, где ему провести предстоящую ночь: у себя или у жены.

Приободрив брата, Петр поспешил поприветствовать и сноху, пожелать ей спокойной ночи, чтобы затем наконец-то отправиться в свой терем – отдыхать после столь насыщенного событиями дня. Но в покоях княгини, куда он прошел от брата по специальному утепленному переходу, его ждало очередное потрясение: рядом с ней, в кресле, он увидел князя Павла, от которого только что вышел. Такое с ним уже случалось однажды, но тогда случай был сомнительный, теперь же, Петр был уверен, что нигде не останавливался, торопился.

Чтобы не выдать волнения, князь, не отходя от двери, издали поклонился им, пробормотал приветственные слова и так же, как вошел, не поворачиваясь, шагнул назад. Уже в переходе прислонился к стене, соображая, что делать, и в этот момент увидел своего слугу, который так и ходил за ним, держа в руках завернутый в плащ Агриков меч.

– Не видел ли ты князя Павла поблизости, не проходил он мимо?

– Да нет, – протянул Федор. – А что? Мы ж только от него?

– Тогда стой здесь и смотри в оба глаза, не появится ли откуда князь. За мной не ходи, я сам сейчас буду обратно. Понял? – тихо, но серьезно и твердо спросил князь.