Шрифт:
— Мост завтра же почини! И дороги исправь. Сам приеду проверю. И чтоб больше такого безобразия не повторялось! Хорошие дороги всегда нужны, а сейчас в особенности. Верно говорю, товарищи?
— Справедливо, товарищ Чапаев!
— Не сумлевайтесь, мы и мост починим, и дорогу тоже! — в несколько голосов загудела толпа.
— Ну-ну, договорились! — улыбнулся Чапаев и попрощался.
Автомобиль плавно тронулся. Вот машина свернула за угол, а крестьяне всё ещё стояли у моста, смотрели ей вслед, словно ожидали, что она вернётся.
— Вот он, оказывается, какой, Чапаев-то! — нарушил общее молчание высокий сутулый старик, доставая из берестяной тавлинки щепоть нюхательного табаку. — Я так разумею: этому человеку любое препятствие нипочём. Он всегда правду отстоит!
— Чего и толковать, сразу видно, головастый, — поддакнул худой, щуплый мужичишка. — А мы-то тут… проморгали. Правильно сказал Василий Иваныч — немедля надо за починку моста браться. Дорога-то эта теперь большая, военная! Нынче же надо впрягаться!
СТЁПКА
Осторожно приподняв край дерюги, закрывавшей окно, Стёпка с опаской посмотрел на улицу. По дороге вприпрыжку бежал пестробокий телёнок. За ним гнался вооружённый всадник на всхрапывающем, в мыле коне. Догнав телка, всадник с минуту скакал рядом, а потом, изогнувшись, отсек ему шашкой голову.
У нового дома с жестяным петухом на крыше были раскрыты ворота. По двору бегали за обезумевшими курами солдаты. Из сеней вышел офицер, неся перед собой зелёную граммофонную трубу.
— Мамка, а мамка? — тихо позвал Стёпка.
На печке зашевелилась мать. На пол шлёпнулся задетый ею валенок.
— У Максима Осина беляки кур ловят, а в избе кто-то дурным голосом вопит. Тётка Паша, кажись.
Мать застонала, хотела что-то сказать, но закашлялась. Вздохнув, Стёпка отошёл от окна. Идти на улицу было боязно, дома же сидеть скучно.
Достав из ящика стола засаленную тетрадь и огрызок карандаша, он задумался. Хорошо бы нарисовать, как чапаевцы всем отрядом несутся на беляков, а впереди них под красным знаменем скачет сам Василий Иванович Чапаев.
Чапаева Стёпка знал только по рассказам односельчан. Он много раз принимался за рисование, но Чапаев выходил то очень молодым, то очень старым.
«Нет, ничего не получится, — с горечью подумал Стёпка. — Поесть бы хоть чего-нибудь».
Он вспомнил, что последний раз ел вчера утром. Мать размочила в кипятке несколько хлебных корок, завалявшихся в посудном шкафу, и они их тут же съели. А теперь ничего не было.
За окном послышались лошадиный топот и громкий говор. Мальчик вздрогнул. Заглянул в окно и тут же отбежал в тёмный угол, к печке.
В сенную дверь застучали. Мать тревожно подняла голову, спросила:
— Стёпанька, кто там?
— Беляки! — прошептал Стёпка.
Затрещала дверь в сенях. На пол грохнулось что-то тяжёлое, и хриплый голос грубо выругался.
В избу ворвались солдаты. Впереди грузно топал толстый краснолицый вахмистр с плёткой в руке. Споткнувшись о табуретку, он закричал:
— Открыть окна!
Юркий форсистый парень в малиновых галифе бросился к окну и сорвал дерюгу. В избе посветлело.
— Разыскать красную ведьму! — скомандовал вахмистр, покачиваясь на коротких ногах и размахивая плёткой.
Стёпка залез под печку. Чужие, страшные люди стащили мать на пол. Вахмистр ударил её, и она тихо, испуганно ахнула.
Больше Стёпка ничего не видел. Уткнувшись лицом в корзину с углями, он затрясся, беззвучно заплакал, кусая себе руки…
Солдаты облазили все углы, переломали табуретки, истоптали ногами старый, подтекавший самовар и с руганью и смехом удалились во двор.
…Приподняв голову, Стёпка прислушался. В избе никого не было. Стёпка осторожно вылез из-под печки и зажмурил глаза. Из сеней полз густой едучий дым, проворные языки огня жадно лизали косяки двери.
Распахнув створки окна, он прыгнул в прохладную, сырую темноту вечера. Кумачовое пламя начинающегося пожара осветило двор. В воротах сарая, отпугивающих своим чёрным зловещим зевом, раскачивался, не касаясь ногами земли, человек.
Шагнув к сараю, Стёпка пронзительно вскрикнул. Оцепенев от ужаса, он недолго смотрел на мать, на её босые, в кровоподтёках ноги, потом бросился бежать, не оглядываясь, к околице.
Он спал у придорожного бугорка в жнивье. По дороге шёл старик и шепеляво распевал молитвы. Стёпка проснулся.