– В чем нуждаешься отрок?

Рассматриваю этого человека. Ничего похожего на дородных попов, какими их представлял. Только ряса с большим крестом на груди, жиденькая седая бороденка и длинные волосы выдавали в нем служителя культа. Но оденься он как все, побрейся и подстригись короче и не отличить от обычного мужика из нашего заводского поселка. А вот умные и внимательные глаза выделялись на рядовом лице.

– Соловьев Сергей, - представляюсь, - Евгения Сергеевна …

Взмахом руки он остановил меня.

– Знаю, знаю. Давно хотел с тобой встретиться и поговорить. Очень ты заинтересовал меня своими песнями, - заулыбался священник и спустился ко мне.

– Ну, здравствуй, Сережа. Я могу тебя так называть? (Киваю). Вот значит ты какой! Хорошо, что нашел время посетить Храм божий, - внимательно всматривается в меня.

– Я бы не пошел. Моя девушка настояла, когда узнала о Вашем приглашении, - признаюсь и киваю головой в сторону двух девичьих фигурок.

Батюшка смотрит в их сторону и, улыбаясь, кивает. Гулька кланяется, а Дилька смотрит во все глаза, приоткрыв рот.

Снова поворачивается ко мне и спрашивает:

– Не веруешь? Крещен ли?

Пожимаю плечами.

– Не крещен. Во всяком случае, родители никогда об этом не говорили, а я не интересовался. А насчет веры? Верю в себя и себе. Знаю, что хорошо и плохо. По-видимому, мои принципы в целом совпадают с заповедями, - размышляю вслух.

Священник внимательно слушает, склонив голову на бок и кивает, улыбаясь по-доброму.

– Бог дал тебе талант нести радость божью и благодать людям, если ты смог написать такие песни, - сообщает мягким тенором.

– У меня есть разные песни, - противоречу ему, - к тому же текст к песне «Солнце истины» не мои. Просто запомнились, и под настроение придумалась мелодия. Захотелось порадовать Евгению Сергеевну, которая мне очень помогла.

– Эти песни несут Божье слово людям и радуют. Их вложил в твои уста Господь, - настаивает.
– Веришь ты в Создателя или нет, но он есть в тебе, как и во всех нас.

Крестится, а я стою, как истукан. Оглядываюсь на какой-то звук за спиной и вижу, что Гулька тоже крестится вслед за священником, как и все в храме. Батюшка никак не реагирует на мой демарш и интересуется:

– А что ты чувствовал, когда сочинял?

Задумываюсь, вспоминая и признаюсь:

– Мелодия к «Солнцу…» пришла легко и подошла к стихам. Тогда испытывал вдохновение. А когда сочинял «Господи, помилуй!» - страх и неопределенность.

Священник удивленно посмотрел на меня.

– Креститься не желаешь?
– спрашивает.
– Многим обращение к Богу помогает при сложном выборе и в тяжелых жизненных ситуациях, - поясняет.

– Не испытываю потребности, - отказываюсь.
– Не верю, что молитвы, хождение в церковь и религиозные ритуалы помогут мне. Лучше уж сам ошибусь, чем потом винить кого-то в неправильном выборе.

– А Храм ты часто посещал? Откуда ты знаешь про ритуалы, слова обращения к Богу, про монастырь, о схимниках и их облачении? Кто у тебя родители?
– пытливо вглядывается в меня.

– Родители простые и тут не причем. В церковь ходил несколько раз с ребятами ради любопытства и в Пасху по традиции. Больше о религии читал или в фильмах видел. У меня много песен, которые заставляют задуматься о моих знаниях и чувствах. Сам объясняю их создание образным мышлением. С религиозной точки зрения - это можно объявить божественным провидением, наверное, - пытаюсь объяснить старику.

Некоторое время он молчит, думая о чем-то. Потом поднимает голову.

– Необычный ты юноша. Не встречал еще подобных ребят, с убеждениями в столь юном возрасте, - признается.
– Ты не отворачивайся от церкви. Церковь, это не только здание с образами и священниками, а и люди, паства, которая ищет утешение и поддержку. Ты, сильный духом, поддержи слабых. Бог - есть добро! Верю, что придет время, и ты сам придешь в Храм Божий и к Богу. И не оставляй свое творчество, не растеряй попусту Дар Божий!
– наставляет.

Замолкает, о чем-то задумавшись.

– Послушай, пожалуйста, наш хор. Может, чего поправишь, - просит.
– Сестра Евгения так предлагала, - поясняет.

Обреченно киваю. Чем я могу помочь и подсказать почти профессионалам? Не понимаю. Неожиданно хочется задать вопрос этому священнику. Поднимаю голову и встречаюсь глазами с ним.

– Скажите, что говорит наша религия о человеческой памяти?
– спрашиваю.

Отец Стефан изумленно смотрит на меня.

– Ну и вопросы тебя интересуют! Почему ты так спрашиваешь? Это очень сложный вопрос и на него, боюсь, нет однозначного ответа, - смотрит на меня вопросительно.