— Вряд ли.

— Вот и я бы не смогла.

— Я попробую продержаться хотя бы неделю.

— Я в тебя верю. Ты же клевая, Машка. Я все удивляюсь. Ты вроде боишься парней, но при этом все равно привлекаешь внимание. Как тебе это удается? У нас на факультете есть хорошие ребята. Я бы на твоем месте уже давно попробовала. Я любопытная. Тем более, некоторые к тебе неравнодушны.

— Это кто, например?

— Например, Симановский. Спрашивал, есть ли у тебя кто-нибудь. Ну я ему сказала, что ты встречаешься с одним странным музыкантишкой, но замуж пока не собираешься.

— Громова, — рассмеялась я. За время разговора Аня незаметно съела ту самую коробку шоколадных ракушек.

— А что, надо было сказать, что ты сохнешь по нему со школы и до сих пор его ждешь? — возмутилась она. — Ну уж извини, это тупо. Иногда можно и приврать. Он еще сказал, что разговаривал с тобой пару дней назад и что ты похорошела.

Рассказала ему, что мы подали документы на программу Work and Travel в США, и что в начале июня нас уже здесь не будет. Он так обрадовался и сказал, что сам подавал документы на прошлой неделе. Так что, компания у [Д5] нас подбирается просто офигенная. Жду не дождусь лета, когда мы уже улетим! Ты не хочешь присоединиться?

— Меня родители не пустят, наверное.

— Хочу, чтобы эти три месяца были самыми лучшими.

Спустя два месяца, после того, как Анька, съела те конфеты, мы поселились в доме на Изумрудном побережье во Флориде, в компании еще нескольких десятков студентов с факультета. До сих пор удивляюсь, как родители меня отпустили. Провести лето в США, выучить язык в совершенстве, найти новых друзей, работать, купаться в изумрудном океане, лежать на белом песке и просто наслаждаться жизнью целых четыре месяца — в школе об этом можно было только мечтать!

Это лето стало для нас самым счастливым, ярким и незабываемым. Таким счастливым оно может быть только в двадцать лет. Я хотела запомнить нас такими, какие мы были летом 2009 года. Я много фотографировала и почти каждый день скидывала фото на ноутбук, потому что на карте памяти не оставалось свободного места. Так неожиданно, но вполне логично, город Дестин в штате Флорида, о существовании которого мы не знали еще три месяца назад, стал для нас самым лучшим местом на земле.

Позже Дима расскажет: он замечал, как на меня смотрели его знакомые, как проявляли внимание. Он случайно узнал, что я встречалась с каким-то взрослым мужиком, который чуть ли не в отцы мне годился.

Дима еще подростком отрицал ревность, считал, что это для слабаков, и что настоящий мужчина не должен опускаться до этого. Но он ошибся. Теперь он ревновал. Он сидел на последнем экзамене и смотрел вперед, где двумя рядами ниже сидела я, склонив голову над листом бумаги.

Что-то замкнуло внутри. Такое с ним и раньше случалось, но всего один раз — в десятом классе, когда он увидел Настю из гимназии. «Вот я дурак…» — подумал Дима. Ему было жаль, что он не разглядел меня раньше, что ему понадобилось почти три года, чтобы все понять.

Игорь вспомнил обо мне ближе к осени, написал вконтакте. Я редко туда заходила, может раз в неделю. Не до этого было. Мы работали и много путешествовали, почти каждые выходные. Какая разница, что там кто пишет в социальных сетях, когда ты гуляешь по итальянскому кварталу Сан-Франциско, или видишь своими глазами мост «золотые ворота»? Когда ты, наконец, взаимно влюблена, а рядом с тобой лучшие друзья и потрясающие новые знакомые, которых пару месяцев назад еще не знала. Были и сложности, но вместе их преодолеть было намного проще. Эти месяцы — лучшее, что могло случиться с нами. Как промежуточный happy end.

Сообщение Игоря я прочитала только спустя две недели. Ответила, что у меня все отлично, и что я в США с друзьями, живу и работаю по студенческой программе. Выложила несколько фотографий с пляжа в Дестине, с друзьями и с Димой, и больше не проверяла сообщения почти до отъезда домой.

Я была влюблена в Диму еще сильнее, чем казалось в школе. То была первая неловкая попытка, черновик первой любви. Теперь же все было по-настоящему, по-взрослому, абсолютно взаимно и правильно.

Это настоящее, что началось летом в Америке, продолжилось и осенью, когда мы, счастливые, загорелые и набравшие по пять килограмм, вернулись домой. Учиться дальше.

Каждую неделю на моем столе появлялись букеты цветов, которые приносил Дима. Он постоянно что-то приносил: пончики от Krispy Kreme Doughnuts, крепкие, чуть кисловатые персики, недозрелые зеленые бананы, упаковки печенья Oreo. В то время его достать было сложнее всего, но Диме как-то удавалось и это.

Еще он приносил мне кофе в институт — покупал рядом с метро Тульская, в недавно открывшемся Стар Баксе.

Убираясь в квартире, я наткнулась на компакт-диск дуэта «Бинго» в пыльной коробке с фото Игоря в кожаных штанах на обложке. Мне казалось, что это было не со мной. Неужели в тот год мне было настолько плохо, что я бросилась в объятия этому странному типу? Это было и ошибкой, и недоразумением, и опытом одновременно. Ошибка, которую хотелось забыть и больше не вспоминать.