Шрифт:
И ведь не просто так она сюда забежала! С ней за компашку можно неслабо попасть, я набит нелегальными чипами!
От невесёлых дум отвлекает топот ног в коридоре. Незнакомка прячется за колонной. Дверь распахивается, на пороге возникает мужчина. В штатском, но его выдаёт штрих-код на виске.
Боевой геноморф!
— Девушка, красная юбка, восемнадцать лет, видел? — он смотрит так, что хочется выложить всё.
Только на меня эти штучки не действуют. Презираю роботов, геноморфов и бывших преступников с вживлёнными схемами контроля. Бродячие вещи, изображающие из себя полноценных людей!
Беглянка прижимает палец к губам — я вижу одновременно её, вжавшуюся в колонну, и геноморфа. Висело бы «зеркало» ближе к двери, ей не скрыться.
— Нет.
Дверь захлопывается. Лишь затихает топот, девушка достаёт из кармана пакет-деструктор, скидывает в него парик и цветные линзы. Снимает с шеи кристаллы — это вовсе не бодиморфинг, а чокер. Когда приходит очередь кофты и юбки, моё сердце пропускает удар. Но под юбкой оказываются белые, видавшие виды шортики, а под кофтой — такой же белый замызганный топ. На руке, выше локтя, мерцает татуировка: квадратики, прямоугольники, линии. Выглядит, как схема чипа или план городского квартала. Она отстёгивает от кроссовок платформы, и выясняется, что мы одного роста. Убирает макияж и на глазах молодеет.
Кажется, ей не восемнадцать! Но и на подростка она не похожа, слишком развита…
Да уж, девчонка-мираж! Впрочем, разве бывают другие?
Она дёргает шнур, и пакет начинает плавится, превращая вещи в сопливое месиво, исчезающее в мусорном баке.
— Спасибо, пока!
На пороге она оборачивается, и пепельные локоны рассыпаются по плечам. Серые глаза смотрят будто бы сквозь меня. Красивые, но до ярко-синих линз им далеко. И взгляд этих глаз мне не нравится…
— Надеюсь понятно, что мы никогда не встречались?
Вечером роюсь в Сети…
Два пьяных скандала и один транспортный сбой. В порту никаких происшествий. Диэлли — спокойное место.
Значит, ничего серьёзного. Красотка — не суперагент и не пособница террористов.
Но, боевой геноморф? Они не преследуют обычных девчонок!
Даже таких обалденных!
Глава 4. Стена
Тьма постепенно ушла, сменившись предрассветными сумерками.
«5:25»
Кажется, ничего и не поменялось: рядом мохнатый и тёплый котёнок, рядом мохнатые тёплые звёзды.
Исчез только страх. Оказывается, сны — это здорово!
Ну какой смысл вставать и без толку болтаться по Станции? Чем тут можно заняться? Хотелось сомкнуть глаза и смотреть продолжение. В том, что оно будет, Эйприл не сомневалась.
Но она понимала: ничего не получится. Миром правит баланс. К сожалению, нельзя только спать.
Оставалось лишь вспоминать беглянку со стальными глазами…
«Что за девчонка! Такие оставляют в наэлектризованном воздухе аромат приключений. Мы быстро бы снюхались… Но, нет! Приходится общаться с мальчишкой!»
Эйприл нахмурилась. Облако тоскливо мяукнул — он её понимал.
«Жаль, она не представилась. Хотелось бы узнать её имя».
Кресло заскрипело, и что-то свалилось на пол. Она бросила недовольный взгляд на потерявшего одеяло мальчишку.
«А Кир! Скучный, даже во сне! Зачем дал ей уйти? Мог бы и познакомится!»
Эйприл зло засопела…
«Ну и девчонка! Мечта! А Маяк посылает ему какой-то отстой!»
Кир рассердился и заворочался. Одеяло свалилось на пол. Наклонившись за ним, он перехватил взгляд подружки.
«Стоп! Это ведь то же лицо! Во сне девушка появилась в образе Эйприл, но повзрослевшей… К тому же, похожие шорты и топ. Только у Эйприл они белоснежные… Что это значит? Продолжаются странные выходки мозга или эта история — правда? Но весь год я был на Земле! А до неё, на Весте. Потом на Деметре. На Гебее, Ювенте, Люциане, Илифии. А до… До…»
Руки похолодели. Как ни старался Кирилл, он не мог вспомнить, где был до Илифии.
Чтобы успокоится, он стал разглядывать рисунок знакомых созвездий, путешествовать от одной светящейся точки к другой.
Бетельгейзе, Ригель, Альдебаран. Дальше, дальше…
Кир не поверил глазам.
Где Утренняя Звезда, где планета-притворщица?
Венеры на небесах больше не было. Вместо неё, рядом сопела девчонка, его новый единственный друг.
Завтрак не клеился. Когда Эйприл достала тарелки из шкафа, в них был салат, а в кружках — морковный сок. Кир тоскливо хрустел зелёными листьями, время от времени бросая на девочку недовольные взгляды. Она отвечала тем же.
«Какой он противный!» — Эйприл теперь превосходно понимала Кирилла. Неудивительно, ведь во сне она была им — и надо сказать, ей не нравилось. Она охотнее стала бы сероглазой красоткой и хлопнула дверью, бросив: «Спасибо, пока!»