Вот и я, похоже, что-то от этого экзотического зверя в характере заимела. Ну не заедает меня амбиция "мотаться по лесу", пока на моем дереве хорошо кормят. Только, чую, дерево вот-вот спилят нафиг.

Оно и дома так было — пока не начнет припекать, я сидела и не рыпалась, развивая бурную деятельность, только если обстоятельства меня основательно прижимали. И тогда я все умела и со всем справлялась. Причем неплохо. А устранив помехи и обеспечив себе более-менее комфортное существование, со спокойной совестью на бурную деятельность забивала.

От воспоминаний о свойствах ленивца и особенностях собственного характера меня оторвал Маркетиос, который громко кашлянул, чтобы привлечь мое внимание. Хороша! Вопрос задала, да еще таким тоном, а выслушать ответ не потрудилась — уплыла по мозговым извилинам.

— Никто толком не знает, кто они такие, — убедившись, что привлек мое внимание, стал рассказывать Маркетиос. — Но то что связываться с ними очень опасно, знают все. Самое странное, никто не может конкретно сказать, что именно может произойти. В городе нет никого, кто с ними сталкивался. И при этом стоит ключнику только показаться, все если не бросаются врассыпную, то, во всяком случае, часто вспоминают, что у них срочные дела в другом конце города. Примечательно, что даже слухов о них ходит очень мало, а ведь люди обожают поболтать обо всем таинственном и непонятном. Тут же словно воды все в рот набрали.

— Но если никто не сталкивался… — удивилась я. — Откуда все взяли, что это опасно? Может, это все…выдумки? — Я очень на это надеялась, хотя что-то в самой глубине души подсказывало мне, что надеждам этим не суждено сбыться.

— Видишь ли, — Маркетиос опустил глаза. — Некому рассказывать. Никто из тех… они просто исчезли.

— Фига! — вырвалось у меня. Хорошенькие дела, прям тайное общество злых людоедов…

— Да. Это очень редко случается, надо сказать, — Маркетиос не обратил внимания на мою не слишком светскую оговорку. — Я в свое время знал одного человека. Совсем молодого еще. За ним пришли ключники. Он отказался уходить с ними. И его родители, что вполне закономерно, тоже не собирались отдавать сына. На следующий день их дом опустел, там не осталось никого. И ничего живого. Пропали даже домашние животные. И по сей день дом стоит пустой, считается проклятым. Все стараются обойти это место стороной. И никто не знает, что же произошло на самом деле.

По мере рассказа Маркетиос становился все мрачнее.

— Я был там. И обнаружил след какого-то очень мощного заклинания, но так и не смог определить, что именно это было. С тех пор я изучаю эту проблему, в тайне от всех. Поэтому ушел с кафедры и перестал преподавать, — он серьезно посмотрел на меня, а потом на всех остальных, сидевших за столом. — Я думаю, все понимают, что болтать об этом не стоит.

Я все это время усиленно шевелила мозгами и теперь высказала свои сомнения:

— Но если никто не знает, что эти… ключарики сделать могут… — как же не знают — вон тебе пример самый натуральный.

— Хммм… — Маркетиос вдруг задумался. — А знаешь… это действительно странно. Я вот прекрасно помню этот случай и свои исследования. А все остальные, похоже, просто забыли. Событие забыли, а страх остался.

— И вы только что это заметили? — недоверчиво поинтересовалась я. Вот вам, блин, и прекрасный новый мир. Ку-клус-клан какой-то!

Маркетиос заметно растерялся.

— Ты знаешь… я ведь ни с кем особенно об этом не разговаривал. Не та тема, которую люди стремятся обсуждать.

— Уффф, окончательно запуталась, — сделала вывод я. — Но мне все это не нравится. Что им от МЕНЯ нужно, этим ключникам?

— Мне стоит о многом подумать, — решил Маркетиос. — Оказывается, я на многое не обращал внимания, невольно или с чьей-то подачи, — физиономия у него стала крайне недовольная. — А в отношении тебя могу сказать одно. Все, что мне сейчас известно, тот парень, прежде чем пропал, демонстрировал какие-то необычные способности. Не такие, как у всех. Сама по себе магия, она… у всех одинаковая. Только кто-то может больше, кто-то меньше, кто-то с ее помощью пашет землю, а кто-то, скажем, создает скульптуру. Но магия у всех одинаковая. А ты в эти рамки никак не вписываешься. Если же станет известно, что ты призванная… — он многозначительно умолк.

— Вот как, — я, кажется, поняла, зачем меня толкнули в эту дурацкую чахлую клумбу. Чтоб мне на неизолированный магоунитаз сесть, если это не была проверка. Заррраза.

— Чтоб у нее оставшиеся патлы повылазили! — в сердцах пожелала я. И увидев недоуменные взгляды пояснила: — У Вильяры, само собой. Это она меня толкнула, я уверена, нарочно. И что теперь делать? — пожалуй, это был самый главный вопрос на повестке дня.

— Сидеть дома и не высовываться, как я уже сказал, — твердо ответил маг.

— Так, погодите, — я опять задумалась. — Вы же сами сказали, что этот парень… ну, тот, который пропал. Пропал как раз из дома, причем со всеми остальными обитателями?

— Пусть тебя это не волнует. Его родители не были магами, тем более моего уровня, — припечатал Маркетиос и встал. — Если мне еще что-то станет известно, я дам тебе знать. А пока делай то, что я сказал, и все будет хорошо.

И он ушел к себе в лабораторию.