Четче собираясь в мыслях, Бажин окинул широким взглядом набережную.

— Сейчас наше внимание сосредоточено на металлургических комбинатах в Амурской области. Я хочу, чтобы вы упустили их из виду. Мы в свою очередь перестаем разрабатывать объекты этой отрасли в Якутии. Вычеркиваем этот регион из нашего информационного поля.

Николай Николаевич то ли хмыкнул, то ли сдавленно усмехнулся, но в этом возгласе легко читалось удовлетворение.

— Глупо отказываться от такого предложения. С вашим отцом, Виталий Эдуардович, у нас все примерно так и происходило. Он был надежным партнером, умел держать слово и обладал непререкаемым авторитетом. Не помню случая, когда бы Бажин не выполнил взятых на себя обязательств.

— Я знаю, — вздохнул Виталий, потяжелев настроением. — Я хорошо его помню. Он и для меня на всю жизнь остался непререкаемым авторитетом.

Шумаев понимающе покивал, словно посочувствовал.

— После смерти Эдуарда Юдин нарушил все договоренности. Видимо, посчитав это уместным.

Шаг обоих замедлился. Потом мужчины и вовсе остановились, прекратив тратить силы на внешние действия, вся энергия ушла внутрь — на яростную работу мысли.

— Потому что Юдину это не выгодно. Ему любыми целями нужно было укрепить свое положение, — заключил Виталий.

— И ему это удалось, — мгновенно подхватил Шумаев.

— Конечно. За мой счет. За счет моей фамилии.

— Еще бы. Сердобольный дядюшка, укрывший юного наследника империи от многочисленных стервятников.

— Дядюшка, — пренебрежительно выдавил из себя «племянник». — Седьмая вода на киселе, а все туда же. Родство — ничто, пиар — все.

Снова неопределенно хмыкнув, Шумаев отвлекся на пса. Тот вдруг рванул в сторону, туго натянув поводок.

— Я методы Юдина не поддерживаю.

— А зачем вам его поддерживать? Вы же не шавка. Это Юдин шавка. Хоть влиятельная и опасная, но шавка, — певуче сказал Николай

Николаевич, потрепав по холке ротвейлера. Мощная псина оскалилась, будто улыбнувшись хозяину.

— Именно поэтому все будет так, как я сказал, даже если это кому-то не нравится. Если Юдин имеет что-то против нашего соглашения, это будет только его проблема.

— То, что вы предлагаете, очень разумно. Но, я так понимаю, есть что-то еще?

— Ваша горнодобывающая компания входит в тройку крупнейших золотодобытчиков России. Мы тоже активно инвестируем это направление. Я хочу, чтобы вы вошли в набсовет моей корпорации в качестве независимого директора.

Шумаев кивком предложил отойти чуть в сторону, и Виталий с молчаливым согласием подошел к парапету. Глубоко вздохнул, задерживаясь взглядом на растерзанных ветром облаках, которые плыли по небу рваными ошметками.

Возникшая пауза была долгой и неудобной. Но важной.

— Допустим… — наконец Николай Николаевич прервал молчание. — Вы предлагаете мою кандидатуру, вводите меня в совет. Таким образом мы публично объявляем о нашем крепком союзе.

— Да.

— И тогда я теряю нейтралитет, который так старательно выдерживал.

— Я свой уже потерял, когда сегодня попросил вас о встрече, — мягко напомнил Бажин.

— А если я откажусь?

— Тогда мы забудем вторую часть нашей беседы. Мое первое предложение, если вы на него согласны, останется в силе. Мы не можем вечно наступать друг другу на пятки, этот разговор когда-нибудь должен был состояться.

— Хорошо, с этим я согласен, — кивнул Шумаев, продолжая рассуждать вслух. — Я отлично понимаю ваши мотивы. Но еще лучше я понимаю то, что Юдина легко можно подвинуть и без моего присутствия в совете директоров. Вы основной держатель акций, ваше слово закон. Никто не пойдет против главы корпорации, это же смешно. В чем подвох?

— В чем подвох, — повторил Виталий задумчиво, но не теряя сосредоточенности. Шумаев требовал от него откровенности, о которой позже, возможно, придется пожалеть. Или не придется… Но риска никак не избежать, потому что двойная игра обойдется еще дороже. — Подвох в мотиве, Николай Николаевич. Юдина я хочу не подвинуть, а уничтожить.

— Таких людей, как Юдин, нельзя убрать просто так. — Посмотрел на Бажина изучающе, будто оценивая убедительность слов.

— Я знаю. Иначе бы давно удавил собственными руками. Но меня кое-что сдерживает, и свободно действовать я не могу. Как только я нейтрализую этот фактор, я перекушу Юдина. Или не перекушу. А буду рвать по кускам.

— Что вам мешает? Или кто?

— Давайте об этом чуть позже, — усмехнувшись, Бажин качнул головой.

— Ясно, — уступил, понимая его нежелание выдавать лишнюю информацию.

— Может, это самонадеянно с моей стороны, — улыбнулся Виталий, — но, думаю, вы не откажетесь поучаствовать. Юдин попортил вам столько крови, не верю, что вы не хотите сатисфакции.

— Тогда еще вопрос. Каким образом вы хотите ввести меня в совет?

— Это вас тоже не должно волновать. Это лишь моя забота.