Тарасов невольно поднялся и сделал шаг в сторону, пропуская девушку. В недоумении посмотрел, как она устраивается, поставив локоть на подлокотник, уперев подбородок в ладонь и закинув ногу на ногу так, что ее бедро можно было рассмотреть до самой талии.

– Ну что, мальчики, драться будете? – игриво поинтересовалась Лера и добавила: – В равных, заметьте, условиях. Стойте! – вдруг вскинула руки Клеопатра, выпрямляясь на троне так, что прикрытая лишь тончайшей тканью грудь, стянутая перекрестными ремнями, явственно колыхнулась.

– Хочу вас предупредить, друзья. Если есть желание быстренько прикончить противника, помните – возродится он не здесь. А другого шанса встретиться в изолированном помещении, которое дает возможность… – Клеопатра сделала паузу, облизывая губы в возбуждении, – дает возможность стать вечной тюрьмой даже для бессмертного бога, вам в будущем может и не представиться.

Лера говорила прерывисто, явно наслаждаясь происходящим – в глазах ее клубился мрак, кожа все больше бледнела.

– Действуйте, друзья! – произнесла она, глубоко вздохнув и приоткрыв рот в предвкушении.

Тарасов, перехватив меч, обернулся в мою сторону – я же не стал ждать, пока он наденет шлем, и, упав на четыре лапы, бросился вперед. Время замедлило свой бег, но приближаясь к Тарасову, я понял, что двигаемся мы на одной скорости – он сам мог реагировать на замедление времени. Широкий меч взметнулся, чиркнув по полу, оставив короткую борозду, и устремился в мою сторону. Не успевая уклониться от клинка, я вдруг сбросил с себя облик пса и рухнул на пол, прокатился под мечом и взмахнул рукой, чувствуя ладонью рукоять материализовавшегося в ладони огненного кнута. Металлическая цепь змеей рванулась вперед, обвивая ноги противника, а я, продолжая движение, рванул изо всех сил на себя кнут, выплескивая в рывке и крике все скопившуюся ярость.

Яркая вспышка озарила темную камеру и по выщербленному полу покатились части тела – нога и сжимающая меч рука, отрубленная по локоть. Сам Тарасов, раскрыв в беззвучном крике рот, рухнул на пол, извернувшись и поджимая под себя отсеченную культю. Вдруг он взмахнул здоровой рукой – и вокруг него возникла непрозрачная золотая сфера, – цепь кнута, опоздав лишь на доли мгновения, бессильно отскочила.

– Девять секунд, – прозвучал в наступившей тишине голос Клеопатры. – Он сейчас пытается открыть портал, даже зная, что отсюда невозможно никуда перенестись. А сейчас… Женя, стой! – практически прежним своим голосом – с человеческими эмоциями – закричала Клеопатра.

Сфера исчезла, и Тарасов оказался за ней – вскинув руку и стараясь беречь культю, он медленно отползал к стене, ощерившись в страшной гримасе.

– А сейчас он догадается и откроет интерфейс, чтобы выйти из мира. Не мешай ему, пожалуйста, – вдруг добавила Клеопатра и я понял, что произнесла это она уже телепатически.

Тарасов неожиданно просветлел взглядом и, грязно выругавшись напоследок, плюнув кровью с разбитых губ, покинул это отражение – его тело безвольно опало.

Обернувшись, я посмотрел на Клеопатру, а она с легкой отсутствующей полуулыбкой встретила мой взгляд. Ее черные, полнящиеся мраком глаза – я вдруг это понял – теперь настораживали даже пса Анубиса, который негромко зарычал.

Москва никогда не спит.

Сергей, приехав сюда на заработки три месяца назад из Петрозаводска, убедился в этом, прочувствовав всю энергию живущего в постоянном ритме города. Города яркого, манящего своим шармом и очарованием — но в сути своей абсолютно равнодушного к чужим победам и поражениям, радости или горю, силе или слабости. Сейчас Сергей уже не обращал внимания на красоты исторического центра – избавившись от интереса первых дней. Он словно отстранился от энергии города, который, как казалось, был готов забрать всю силу, ослабляя и оставляя лишь столько, чтобы хватало на непрекращающийся бег в колесе ритма мегаполиса.

Массивная и тяжелая, нагруженная раствором машина катила по аккуратной набережной исторического центра, но Сергей, погруженный в мысли, даже не глянул на появившиеся слева горящие подсветкой башни Кремля — хотя в первые дни не мог не уделять внимания сакральному месту. За рулем грузового автомобиля с бетоносмесителем Сергей за три месяца в Москве заработал столько, сколько в Петрозаводске не смог бы и за полгода – но оставаться в Москве он не собирался. Сергей планировал накопить денег и вернуться домой, а дальше заниматься любимым делом, найдя применение заработанным деньгам.

Никто в транспортной компании не любил делать ходки в самый Центр, который был заставлен невысокими, круглосуточно движущимися кранами — стройка и перестройка домов, иногда даже незаметная глазу, продолжалась постоянно. Фасады часто оставались прежними, и старые дома перестраивались, расселялись, превращаясь в бизнес-центры, офисы организаций и корпораций, частные особняки. И всем стройкам нужен был бетон, который вереницами возили грузовики-миксеры, за рулем одной из которых сейчас и сидел Сергей.