Однако, леди Мирамирель не пожелала покинуть замка и составить приезжим компанию.

Развлекать путешественников пригласили Лейра, Раэну и Соэль. Юноша принёс с собой виолу, игре на которой его обучил еще мастер Неар, Раэна прихватила свою любимую арфу, а Соэль просто должна была петь и танцевать.

Дождавшись разрешающего сигнала, музыканты заиграли, а певица завела легкую беззаботную песенку, но не успела она допеть и до середины, как Шанирель взмахнула рукой:

— Нет! Нет, не надо! Спойте что-нибудь печальное…

Лейр опустил смычок, Раэна шагнула вперед:

— Леди желает печальную мелодию?

— Да. Что-нибудь грустное.

— Не понимаю, сестричка, — воскликнул Шандиар, — с чего это тебе в голову взбрела такая фантазия?

— По-моему, всё понятно, — его жена не тратила времени на эмоции и закусывала со здоровым аппетитом бывалой наездницы, — девочка готовится проститься с родным Островом и беззаботной жизнью. Естественно, что ей грустно. А наши попытки расшевелить только портят настроение.

Шанирель с благодарностью кивнула золовке, и Раэна снова начала перебирать струны. Угадав по первым тактам, что это за песня, Соэль завела тихим голосом:

Закатилось тёплое солнце,

Затуманились очи звезд.

Моя песня над миром несётся

На волнах из печали и слёз.

Моё счастье со мной простилось,

На закат направив коня.

И в душе моей тьма воцарилась –

Не увидеть мне света дня.

Когда она допела последние строчки, и последний тонкий звук виолы повис в роще, ненадолго воцарилась тишина, а потом Шанирель произнесла дрогнувшим голосом:

— Это было чудесно… Присядьте к нам!

Артисты переглянулись. Обычно знатные зрители редко удостаивали их такой чести — уж если актёров и кормили в общем зале одновременно с пирующими, то стол ставили подальше, за колонны, чтобы его не было видно. Девушки засмущались было, но леди Ллиндарель решительно махнула рукой:

— Идите все сюда! И ты тоже!

Её слова были обращены к Лейру. Юноша указал на себя:

— Э?

— Да-да! — леди Наместница улыбалась. Если её муж и хотел что-то сказать против, то предпочёл оставить своё мнение при себе.

Артистов усадили за тот же стол, где расположились сам лорд Шандиар, его сестра и жена. Слуги-альфары торопливо принесли складные стульчики, разлили вино, предложили угощение.

— Ты чудесно поёшь, — Шанирель вытерла слезинку, обращаясь к Соэль. — У тебя тоже была несчастливая любовь?

— Нет, госпожа, — девушка опустила взгляд. — Наоборот… Это песня из старой пьесы. Рыцарь уехал в поход и оставил свою возлюбленную одну. А она ждала-ждала его, стоя на крепостной стене, и всё смотрела вслед его коню. Рыцарь в походе перенёс много страданий, его путь оказался тернист и долог, но всякий раз, как ему приходилось туго, его выручала сила любви. Издалека долетала эта песня и усмиряла бурное море, останавливала стрелы и копья, отгоняла диких зверей… Много лет спустя рыцарь вернулся и узнал, что его возлюбленная умерла от горя и одиночества, не вынеся разлуки и ожидания. И эта песня — единственное, что от неё осталось.

— Ах, как это печально, — всхлипнула Шанирель. — Так не должно быть! Любовь должна побеждать все преграды, иначе зачем тогда любить! Это очень печальный конец.

— Нет-нет, — запротестовала молодая актриса, — это не конец истории! Рыцарь узнал, где похоронена его возлюбленная и ушёл в иной мир вслед за её душой. Он мечтал вызволить её из рук смерти и упросил Покровителя Тало* даровать ему один час. Если за этот час он не сумеет выманить душу возлюбленной из мрака, то так тому и быть.

(*Тало — Смерть. Один из девяти Покровителей. Все эльфы-некроманты поклоняются именно Тало.)

— И что? — с жадностью спросила Шанирель.

— Увы, — покачала головой Соэль, — отпущенный ему час рыцарь потратит на поиски души своей возлюбленной. Ему осталось всего несколько минут, когда они встретились. Тало явился, чтобы напомнить ему о времени — он мог вернуть рыцаря в мир живых одного или вместе с его возлюбленной. Но та не могла уже покинуть мир мертвых, и тогда рыцарь добровольно отказался от жизни ради того, чтобы провести вечность подле своей любимой.

— Они умерли?

— Да.

— Как хорошо, — последовал неожиданный вывод. — Значит, они всё-таки остались вместе, пусть даже и на том свете!

— А я этого никогда не понимал, — подал голос лорд Шандиар. — Мёртвые — мертвы, а живым надо жить.

Его жена не прислушивалась к разговору. Леди Ллиндарель внимательно наблюдала за Лейром, вернее, за тем, как музыкант ест.

— Как твоё имя? — внезапно спросила она.

Юноша оторвался от пирожного с фруктами и выразительно шевельнул бровями, после чего сделал несколько быстрых знаков пальцами.