— Теперь ты понимаешь? — закончив рассказ, Дехтирель уставилась на Рави. — Мне страшно! Я боюсь умереть! Старая Хозяйка обещала, что убьёт меня сразу после родов! Это через два с половиной месяца!

— Может быть, и раньше, — равнодушно заметил Охтайр, подпиравший дверной косяк с независимым видом. — Иногда бывают преждевременные роды…

— Как ты можешь такое говорить? — чуть ли не хором напустились на него брат и сестра. — Она же твоя жена! И мать твоего ребенка!

— Вот именно. Но никто ведь не знает точно, когда ребёнок появится на свет, — криво усмехнулся денщик.

— А ведь он прав, — улыбнулся Рави. — Смотри, сестрёнка, ведь если твой сон — правда, то Видящая может опоздать! А в этом случае, если не соблюдены все условия, то обещания и проклятья теряют силу! Помнишь, мы читали в сказках?

— Мы читали в сказках, что проклятья нельзя избежать, — проворчала молодая волшебница. — Что оно свершится, несмотря ни на какие усилия…

— Ничего, мы что-нибудь придумаем!

— Должны придумать, — со своей обычной самоуверенностью сказал Охтайр. — Я ведь должен получить своего ребёнка живым и здоровым!

И столько силы и решимости было в его голосе, что брат и сестра не осмелились возражать.

— Ах, если бы ты знал, как я счастлива! — Винирель всплеснула руками, роняя на пол теплую накидку, которую её заставила взять Видящая. — Мне так понравилось у реки! Можно, мы пойдём туда завтра?

Она умоляюще заглянула в глаза Тириара, и тот улыбнулся:

— Конечно!

В порыве восторга девушка обхватила его за шею руками и звонко расцеловала в щёки и губы. Юноша придержал её за талию, отстраняясь.

— Ты что? Что-то случилось? Ты заболел? — встревожилась Винирель. — Ты простыл? Позвать матушку? Она сварит тебе отличное зелье, и ты снова станешь здоров!

Всю жизнь болевшая, девушка очень переживала за малейшие недуги остальных.

— Нет, я здоров. Просто… ты не должна так больше делать!

— Почему?

— Мы же брат и сестра. Мы не должны…ну… целоваться!

— Ах, вот ты о чём? Ты боишься, что я в тебя влюблюсь? Ну, — Винирель вздохнула одновременно печально и шаловливо, — вообще-то ты такой красавец, что в тебя нельзя не влюбиться. И, знаешь, леди Лиллирель к тебе неравнодушна.

— Ты заметила? — встревожился юноша.

— Да. Это сразу видно. Когда мы уходили к реке, она так и пожирала тебя глазами. Кажется, она тебя ненавидит!

— Любит — и ненавидит сразу?

— Ага. Скажи, она тебе нравится?

— Нет.

— Вот именно! Ты нравишься ей, но она не нравится тебе.

— Я помню, — обрадовался бывший актер. — Мы играли такую пьесу. Злая ведьма влюбилась в принца, но тот не ответил ей взаимностью, и тогда она обратила его в жуткое чудовище. И он был обречён оставаться таким, пока не отыщется девушка, которая его полюбит. Ведьма поступила так потому, что любила его.

— Ага, — Винирель встала на цыпочки и быстро чмокнула брата в щёку. — И ты должен быть осторожен. Что там было в той пьесе? Девушка его расколдовала?

— Да. Суть была в том, что ведьма была уродлива внешне и внутренне. И принц не пожелал жениться на такой уродине. А заколдованный, он сам стал уродлив внешне, но остался таким же добрым в душе. А его невеста смотрела не на его лицо, а на его душу.

— А у тебя есть возлюбленная?

Тириар задумался. Сначала отец, потом сестра…

— Нет. Пока нет…

А та девушка, леди Исмираль, про него и думать давно забыла.

— Тебе душно? Ты не заболел? — встревожилась Винирель, взглянув на его внезапно помрачневшее лицо.

— Нет. А что?

— Ты какой-то не такой… Правда, все хорошо? — девушка добивалась полной ясности.

— Правда. Просто… вспомнилось кое-что!

— И всё равно я открою окно. А то душно.

Винирель бросилась к ближайшей створке и с силой толкнула её. Та неожиданно распахнулась, и девушка с испуганным криком подалась вперед.

— Ви! — Тириар бросился к сестре, пытаясь поймать ее за ноги. Он уже успел, ухватил подол платья и туфельку, но тут девушка случайно дрыгнула ногой, раздался треск рвущейся ткани — и на глазах изумлённого юноши Винирель вывалилась из окна. Её короткий отчаянный крик долго отдавался у него в ушах.

Всему на свете приходит конец. Долгая дорога сначала по Изумрудному Острову, а потом — по Сапфировому превратилась в нескончаемую череду празднеств, небольших пиров, катаний на лодках по тенистым лесным речкам и озёрам, похожим на глаза неба. В каждом замке на Сапфировом Острове, где останавливалась невеста наследника, к её свите присоединялся кто-то из живущих там эльфов, так что к поместью-столице подъехал такой большой караван, что выехавшие встречать его рыцари сперва обнажили оружие, приняв гостей за враждебную армию. Лишь мысль о том, что сейчас нет никакой войны, удержала их от атаки. Это — а также отсутствие среди встречавших кого-либо из семьи Наместника. Пока командир почётного эскорта — им был супруг леди Аннирель — думал, принимая решение об атаке, пока отдавал приказ послать гонца в поместье-столицу, недоразумение разрешилось. В небо взлетели фонтаны искр, звонко запели горны. Сотня лучших легионеров выехала вперед, занимая места вдоль дороги. Церемония приветствия началась.