— Ты знаешь, сколько это стоит? — задал он единственный вопрос убойной силы.

Лиля понятия не имела, сколько стоит создать рекламную поверхность щита, и вообще не думала расширять свой кругозор в этом направлении.

— Мне наплевать, сколько это стоит! — закричала она в трубку. — Я все за него отдам, понял?! Я душу дьяволу продам!

Несколько секунд Пушкин размышлял, какую пользу можно извлечь из Лилиной души.

— Слушай, голубушка, я, помнится, задолжал за прошлый показ на презентации пива?

Пушкин был должен довольно много и обещал отдать завтра. Но сомнения были тут же безжалостно отметены.

— Ничего ты мне не задолжал, — соврала Лиля упавшим голосом.

Пушкин явно обрадовался.

— А еще ты обещала мне своих девочек на промоушн. Так почем они у тебя за штуку?

Пушкин издевался. Он знал, что сейчас настал час Лилиной расплаты и за факс, и вообще за все прошлые и будущие грехи.

— Нисколько! — простонала Лиля. Она уже знала, что ей придется работать на этого негодяя и буржуя за простое человеческое спасибо.

— А ты попозируешь мне ногой для рекламы обуви? Клиент хочет создать «лицо компании»…

— Попозирую!

— А…

Долго ли, коротко ли, Лиля попала в полную крепостную зависимость.

Около трех ночи рабочие притащили еще не просохшие листы будущей изобразительной поверхности и разложили их на полу пустого, только что отремонтированного Пушкинского офиса. Трепеща и волнуясь, Лиля вглядывалась в свое лицо, которое было размером с нее всю.

— А вроде ничего вышло, нормально, — прокомментировал Ванечка.

Сам Пушкин гордился изо всех сил. Он победно смотрел с высоты своих ста восьмидесяти девяти сантиметров, то и дело приговаривая:

— Как оперативно я сработал!

Лиля обняла его.

— Пушкин, ты — золотой фонд нашей страны!

— Ну, кто бы спорил! — согласился тот. — Только зачем тебе сдался этот плакат?

Краснея и волнуясь, Лиля описала ему свой план покорения Марко, и Пушкину тут же захотелось ей помочь. Советом, разумеется.

— Значит так, — размышлял он, расхаживая по офису. — Тебе, Лилька надо провести, так сказать, презентацию себя. И на самом высоком уровне. Поверь моему рекламному опыту, товар надо показывать лицом.

Лиля напряженно улыбнулась.

— Да у меня и лица-то, в принципе, никакого нет!

— Надо создать.

— А как?

Сесть в офисе пока было не на что, и Пушкин опустился на перевернутое ведро.

— Без вложений вы ничего не сделаете, — серьезно заявил он. — Вам надо достать клуб, а перед Новым годом это не так-то просто. Плюс флаеры, рекламные ролики, прически, макияж и то, что вы собираетесь показывать. Все стоит денег.

— Ох! — На Лилю стала медленно надвигаться паника. Она уже жалела, что наобещала Марко с три короба.

Но Ванечка решил, что паниковать рано.

— А чего нам?! А мы все сможем! А мы спонсоров найдем!

— Кто это «мы»? — спросила Лиля. — Ты имеешь в виду себя?

— Нет, тебя, — честно признался Ванечка. — Ты же умная. У тебя получится.

На это Лиля ничего не сумела ответить.

Весь остаток ночи в офисе рекламного агентства «Эльф» горел свет. Там шло грандиозное обсуждение перспектив и планов. Пушкин напоминал фельдмаршалов Жукова и Кутузова одновременно, Лиля напоминала витязя на распутье, а Ванечка никого не напоминал, а просто радовался возможной удаче и скорому обогащению.

К утру было сделано два существенных дела: во-первых, рабочие повесили щит перед гостиницей «Прибой», а во-вторых, Лиля решила действовать и добиться успеха во что бы то ни стало. После принятия этого решения она пошла отсыпаться в свое общежитие, а усталый Ванечка с видом политкаторжанина уселся писать пресс-релиз.

Лиля сидела в вестибюле городского телерадиоцентра и вглядывалась в лица проходящих мимо. Некоторые местные обитатели были очень добротно одеты, имели пузики, румяные щечки и говорили по сотовым телефонам. При виде их вахтер — маленький лысенький старичок — вскакивал и говорил почтительным голосом: «Здравствуйте!»

Другая категория телевизионщиков была укомплектована молодыми людьми в невообразимых по цвету и фасону брюках и куртках, причем мужчины обязательно носили бороды, а у всех женщин были неоформленные прически. Они много смеялись, много курили на крыльце и бросались обниматься, если только видели кого-нибудь из своих. Еще они то и дело бросались чудными фразами типа «Я не могу работать не на цифре!» или «Они все снимают на СВХС, а мы на БетаКаме!»

Старичок-вахтер очень уважал и этих граждан. Он тоже здоровался с ними и иногда даже за руку.