— А что это за Марко? — спросил он, пытаясь придать своему голосу оттенок невинного любопытства.

Ванечке стало прикольно. Кажется, этот субтильный субъект считал Лильку своей собственностью и ревновал к каждому столбу.

— А вы что, не в курсе?! — удивленно произнес он. — Да это же ее жених!

Через пять минут «финики» знали, что у Рощиной появился хахаль неизвестной национальности, который собирается увезти ее в Москву, а там обеспечить карьеру ведущей российской модели. По слухам, жених был баснословно богат, а Лилю безмерно любил, носил на руках и возил на иномарке.

Чем дольше Ванечка резвился, тем мрачнее становились физиономии «фиников». Особенно это касалось Поручика. Между тем Лилин помощник по всем делам согрелся, напился чаю, любезно предоставленного хозяевами, передал в их руки пространный трактат о том, как надо будет делать показ на вечеринке, и ушел, весьма довольный собой.

Как только дверь за ним захлопнулась, «финики» обменялись недобрыми взглядами. После некоторого молчания Поручик процедил сквозь зубы:

— Пидарас! Ой, пидарас! Борь! Вот где она только этих ублюдков подбирает?

Борис скривился.

— Хочешь, я ему морду набью? — предложил он великодушно.

Но Поручик сказал, что болтунов надо либо использовать, либо убивать сразу. Было обидно, что Рощина отвергала его, Ржевского, отличного во всех отношениях парня, и держит рядом с собой каких-то голубоватых мальчиков, которые выдают ее с потрохами первому встречному. И, более того, эта неблагодарная женщина положила глаз на какого-то типа, от одной фамилии которого у нее должны были возникнуть подозрения.

Целый час после этого «финики» лежали на кроватях, смотрели в потолок, размышляли о бабском вероломстве и пытались придумать, каким образом изгнать этого Марко из Лилиного сердца.

Лиля бежала к себе в общежитие со всех ног. Все было здорово и чудесненько! Во-первых, Пушкин раздобыл клуб «Граф» для кастинга и вечеринки. Что уж он наговорил дирекции, она не знала, но факт был налицо: в следующую субботу состоится самое ответственное мероприятие всей Лилиной жизни. Во-вторых, она пообщалась с Лёней и выяснила, что завтра у нее запись и монтаж рекламного ролика, который будет крутиться по четвертому каналу аж восемь раз на дню. И в-третьих, Лиля позвонила Марко.

Они болтали по телефону целых полчаса. Она рассказывала ему, что, где и когда будет происходить, хвасталась идеями и задумками. Он смеялся и одобрял ее энтузиазм. С ума можно было сойти! А еще он добавил, что ему понравился ее плакат перед входом в гостиницу. Только он не понял, что она там рекламирует. Что-что… Себя, разумеется!

В общем, все складывалось суперудачно, и даже дядя Вася-охранник не пристал и беспрепятственно пропустил Лилю в родные пенаты.

Когда она поднялась на свой этаж, из-за угла выскочила Галька, схватила ее за руку и потащила в какой-то темный закуток у туалета.

— Что случилось? — с интересом прошептала Лиля.

Галька приложила палец к губам.

— Тсс! Тебя «финики» выслеживают!

— Зачем?

— Видать, сегодня к ним заходил Ванечка и что-то разболтал о Марко. Теперь они вне себя от ярости и хотят потребовать от тебя какую-то сатисфакцию.

Лиля вознегодовала.

— Чего?! Они рехнулись? Какие еще на фиг сатисфакции?! Пошли к черту!

— Я им то же самое сказала.

— А они что?

Галя усмехнулась.

— Поручик заявил, что это не моего ума дело, и что он с тобой разберется сам. А я наврала, что ты все равно ночевать сегодня не придешь, так как уехала к родственникам… Наверное, я это зря, потому что Поручик, по-моему, бог весть что подумал.

— Наплевать, что он подумал! Совсем уже обнаглел! Даже разговаривать с ним не буду!

— Погоди! — перебила Галя. — Если ты сейчас с ним разругаешься, то у кого списывать будешь? Сессия-то на носу!

Лиля призадумалась. Ее соседка по комнате как всегда была права. Но ведь нельзя допускать, чтобы Поручик лез в ее личную жизнь!

— А чего Ванечка-то приходил? — спросила она.

Галя вытащила откуда-то из кармана мятый лист бумаги.

— Он тебе записку оставил. Еле отвоевала у Поручика…

Лиля пробежалась глазами. Посмотрела на Галю, потом опять на записку.

— А знаешь, — произнесла она вдохновенно, — Ванечка-то у меня — гений!

Она уже знала, что и как будет происходить на вечеринке. Осталось только найти где-нибудь штук двадцать карманных фонариков. Итак, полная темнота, будоражащая музыка, и вдруг во мраке вспыхивают яркие лучи…

Позабыв и про Ржевского с Борисом, и про предстоящие зачеты, она пошла к себе, на ходу обдумывая детали. Галя смотрела на этот профессиональный кретинизм и качала головой. На их счастье «фиников» они так и не встретили. Добравшись до своей комнаты, девушки закрылись и на всякий случай завесили дверь одеялом, дабы из коридора не было видно, что у них горит свет.