Она кинулась к телефону, чтобы позвонить электрикам, но у них никто не брал трубку. Видно, опять проклятый Валерка дымил на лестнице. Татьяна Матвеевна накинула на плечи серый пуховый платок.

— Ой, вы подождите пожалуйста пять минуточек! Я только до них добегу, а то никак не дозвониться! Посидите пока здесь… Чтоб не в темноте-то…

Марко кивнул, думая о чем-то своем. Вообще-то ему надо было составить пару отчетов… Но делать было нечего, поэтому он опустился на край дивана и принялся ждать.

В другом конце комнаты за столом сидел мальчик лет двенадцати в жилетке, сделанной из старого школьного пиджака. По всей видимости, это был сын дежурной по этажу. Чувствовалось, что ему неприятно глядеть, как его мама суетится из-за совершенно постороннего дядьки.

— Что делаешь? — спросил его Марко, чтобы разрядить обстановку на время ожидания.

— Сочинение пишу, — хмуро отозвался Вадик.

Марко было видно, что в его тетрадке ничего не написано. Очевидно, уроки у мальчишки не клеились.

— Не сочиняется? — посочувствовал он.

Коровин кивнул.

— А что хоть задали?

Вадик не был уверен, что этот дяденька может помочь ему, но все-таки ответил:

— «Что выбирает мое поколение».

Марко пожал плечами.

— Интересно… И что оно выбирает?

— Да откуда я знаю! Ничего оно не выбирает! — рассердился Коровин. Похоже, что дело с сочинением было абсолютно безнадежным.

Марко задумался. Оказалось, что проблема со светом в его номере еще не самая глобальная во вселенной. Кому-то вот надо провести анализ поколения…

— А ты, — посоветовал он, — напиши, чего сам выбираешь.

Коровин задумался, но так и не смог ничего вспомнить.

— Ты же все время думаешь, чем тебе заняться: телик посмотреть или в хоккей поиграть, так ведь? — предположил Марко, чувствуя, как в нем пробуждается педагогический инстинкт.

— Ну, да… — неуверенно отозвался Коровин.

— Вот и пиши!

Вадик на мгновение растерялся.

— Так и писать про телик и хоккей?

— Да. А еще напиши… Вот кем ты хочешь стать?

Коровин покраснел и смущенно выдал:

— Гинекологом. У нас все пацаны в классе хотят, — заметив изумление собеседника, пояснил он.

Несколько мгновений Марко размышлял, а потом все же поинтересовался:

— А ты хоть знаешь, чем они занимаются?

Коровин покраснел еще сильнее.

— Ну, известно чем…

Марко решил не углубляться в гинекологию.

— А я в твоем возрасте хотел быть разносчиком пенсий, — сказал он.

Мальчишка оживился.

— Зачем это?

— А у нас географичка была — каждый урок спрашивала и всегда придиралась к моему внешнему виду. Вот я и думал: она состарится, а я-то к тому времени вырасту и устроюсь пенсии разносить. Всем хорошим старушкам разнесу, а ей нет!

Коровин оценил гениальность плана и развеселился.

— Тогда я тоже буду это хотеть! — заявил он, представляя старую Светлану Захаровну, обделенную пенсией. Но тут он вспомнил, что такое в сочинение не внесешь, и его радость пошла на убыль. — Только я это писать не буду.

Марко кивнул. Да, надо было придумывать что-то другое…

— Ну, а о чем ты мечтаешь?

— Денег бы надо побольше, — обнародовал материнскую мечту Коровин. И тут же добавил от себя: — И чтоб все уважали. А еще хочу быть высоким и сильным.

— Вот и пиши обо всем об этот.

Коровин прикусил зубами ручку и сосредоточился. В его голове зароилось несколько мыслишек, но пока они были какими-то туманными и неопределенными. Потом он достал черновой листочек и написал: «Мое поколение мне нравится».

В этот момент в комнату персонала вошла запыхавшаяся Татьяна Матвеевна.

— Все! Вам все починили! — объявила она торжественно.

Марко поднялся.

— Спасибо. — А потом перевел взгляд на Коровина, который напряженно размышлял. — Как напишешь, заходи ко мне, я проверю ошибки.

Марко прошел к себе в номер, но почему-то не стал включать долгожданный свет.

За окном, внизу, прямо напротив входа ярко светился щит, с которого улыбалась Лиля. Марко в задумчивости побарабанил пальцами по подоконнику.