Ведьма задрожала, чувствуя, что её ноги приросли к полу. Она знала, что должна закончить заклинание, но не могла произнести ни слова из-за боли. И всё же она прохрипела ещё одну фразу, стараясь, чтобы она звучала чётко и правильно. Из контура сигила к потолку рванул огонь, охватил трухлявые доски, и они вспыхнули, как просмоленный факел. Вокруг заплясали трескучие огоньки, а запах гнили стал невыносим. Он заползал в рот и ноздри, просачивался в пищевод и лёгкие, вызывая тошноту.

Девушка остановила взгляд на центре сигила. Там сгущалась тьма, в глубине которой ритмично пульсировал багровый огонь — словно билось чьё-то огромное бестелесное сердце.

Ведьма понимала, что демон уже рядом, и сфинксы, возможно, тоже с ним — ждут, когда она откроет ход между миром людей и Стиксом, чтобы броситься на неё и разорвать. Девушка чувствовала обращённые на неё кровожадные взгляды тварей преисподней, мечтавших забрать её душу и отнести чёрному владыке. Если им это удастся, ведьма будет обречена на вечный ужас и страдания, которые не в силах вообразить человек. Так ей сказали, и всё же она решила испытать судьбу.

Преодолевая боль, ведьма открыла рот, чтобы прочитать последнюю, главную часть заклинания. Если ей удастся, демон не сможет переступить порог между мирами, а она обретёт доступ к Стиксу и могущество, о котором мечтала. Могущество, необходимое ей, чтобы вернуться в свой мир, из которого она была когда-то так глупо исторгнута. Поистине, любопытство сгубило кошку. Но сейчас у неё, наконец, появился шанс, и она должна была его использовать.

Ткань, закрывавшая окна и вход, сдвинулась, и в образовавшуюся щель протиснулся маленький квадрокоптер. Зависнув возле входа, он уставился объективами камер на девушку, повёл линзами, снимая чертёж на полу. Затем выскользнул из склепа обратно в темноту кладбища.

Спустя четверть минуты занавес неожиданно упал – словно его сдёрнули. Обернувшись, ведьма увидела в проёмах неясные фигуры. Из-за того что она отвлеклась, контуры сигила дрогнули и начали таять: ритуал требовал концентрации. Раздался протяжный вопль, полный бессильной ярости. Воздух всколыхнулся, и свечи разом погасли. Тени в углах зашевелились, превращаясь в клубки змей. Сгусток тьмы в центре сигила ярко вспыхнул, высветив перепрыгивающих через «подоконники» людей. Чёрная одежда, на головах — массивные приспособления. «Приборы ночного видения», – догадалась ведьма. Люди держали в руках компактные автоматы, похожие на игрушечные.

Девушка отчаянно завертелась на месте, пытаясь высмотреть лазейку для бегства, но все пути были перекрыты: её окружали массивные фигуры, занявшие половину пространства склепа.

В дверном проёме появился человек, держащий склянку, из горлышка которой валил едкий дым. Размахнувшись и выкрикнув какое-то неразборчивое проклятие, он швырнул её в едва светящийся сигил. Брызнули осколки, зелье с шипением потекло по каменным плитам, пожирая выцарапанные в них контуры.

Девушку что-то больно ужалило пониже спины. Ведьма вскрикнула, оборачиваясь, но ноги у неё подкосились, и она рухнула на пол. Двое наклонились к ней, сверкая алыми линзами приборов ночного видения, схватили за руки и рывком подняли на ноги. Стоять, правда, девушка не могла, так что один из нападавших легко взвалил её на плечо, и вся компания спешно покинула склеп.

Кто-то окатил крышу склепа из маленького автомобильного огнетушителя. Пламя исчезло, по серым стенам потекла пена.

Девушка беспомощно болталась головой вниз, не будучи в силах пошевелить ни руками, ни ногами. Похоже, ей всадили дротик с быстродействующим парализатором. «Главное, что не потеряла сознание», – подумала ведьма. Почему это так важно, она понятия не имела.

Её несли через кладбище. Отряд передвигался бегом: двое впереди, двое по бокам, тот, что тащил пленницу, — в центре, и ещё двое замыкающими. Минуты через три впереди показалась кладбищенская ограда. В ней имелось немало прорех, так что выбраться на дорогу проблемы не представляло. Ведьма увидела легковушку и большой фургон, на котором красовались разноцветные наклейки, рекламирующие молочную продукцию какой-то заморской фирмы. Трое сопровождающих направились к первой машине, а остальные ловко загрузили девушку в фургон. Без грубости, но и не церемонясь.

Пленницу усадили на жёсткий стул с подлокотниками, привинченный к полу фургона. Всё происходило в полумраке: горела только настольная лампа. Резко щёлкнул скотч, и ведьма увидела, что её руки и ноги приматывают к стулу. С грохотом захлопнулась дверь, и машина тронулась.

Девушка повела головой по сторонам — кажется, действие транквилизатора постепенно проходило.

Фургон был оборудован как подвижной штаб. Здесь имелась мебель, арсенал, стойка со снаряжением, а главное — техника. Четверо мужчин, притащивших ведьму, сидели вдоль одной из стен. Они сняли маски и приборы ночного видения, и теперь глядели на девушку безо всякого интереса. От стеклянного выражения их глаз делалось тревожно — даже если не считать всех прочих обстоятельств, не предвещавших ничего хорошего.

Куривший возле лампы мужчина встал и подошёл к девушке. У него было узкое лицо аскета, очки в роговой оправе и прямые волосы, аккуратно зачёсанные на левую сторону. В руке он держал мраморную пепельницу. На указательном пальце поблёскивал перстень с крупным камнем.

— Ну что, сука, хотела стать доброй волшебницей?
– - поинтересовался мужчина ровным голосом. Щелчок пальца – и пепел упал на дно пепельницы. – Считаешь себя умнее всех?

Девушка попробовала пошевелить языком, затем губами. Кажется, артикуляционный аппарат был доступен для использования.

– Я не понимаю, – проговорила она, проглатывая некоторые звуки. – В чём дело? Что вам от меня надо?

Мужчина растянул узкие губы в улыбке. Маленькие глазки смотрели на ведьму в упор, и в их взгляде таилась пока неявная, но вполне ощутимая угроза.

– Вы что, из полиции? – продолжала косить под дурочку девушка. – Я ничего такого не делала. Огонь случайно вспыхнул. Честное слово! – она состроила на лице наивное выражение, но на мужчину это не произвело ни малейшего впечатления.

Он затянулся, не отводя взгляда от ведьмы. Затем потушил сигарету и поставил пепельницу на привинченный к полу табурет.