— Слышь, ты кто такая?

Женщина, с плеткой в руках, одетая как училка младших классов, но уж точно учителем не являющаяся, смотрела враждебно.

— Хавальник завали и не отсвечивай! — рыкнула и подошла к Дане, присела, заглянула в пустые глаза, зрачки расширенные, — Чем его накачали?

Парни, что поехали с ним, молчали, но с ними разговор отдельный, с ними она разберется потом, и не факт, что все останутся целыми.

— Ничем! — женщина нагло улыбалась, похлопывала плеткой по своей ноге, затянутой в плотную ткань брюк, — А ты, малыш, хочешь к нам присоединиться? Или это твой мальчик? В начале вечера вроде был бесхозный.

Обаятельная улыбка, но глаза холодные.

Бесхозный? Он ей что, собака? Животное? Убила бы, дрянь такую, но сейчас ей было не до того. Может быть, потом.

Пока она его осматривала, мадам уже свалила, видимо поняла, что дело швах. Вася разрезал веревки, распутал. Но Даня остался сидеть в позе зародыша и голову на них не поднимал.

— Вставай, живо!

Резкий приказ, но парень даже не дернулся.

— Даня, нам надо идти, вставай!

Ноль реакции.

— Парни, где здесь туалет?

Ей указали направление и даже решили проводить, но она вернулась обратно к этому полудурку. Кивнула Васе.

— Поднимай и пошли, будем проводить реанимацию.

Дима не была психологом, не разбиралась в тонких материях, но по себе знала, что подобную дурь из башки молодого парня можно только выбить, — разговоры тут не помогут.

Отослала парней охранять вход, оставила только Васю, и то, на всякий пожарный.

Не предупреждая ни словом, ни действием, подхватила Данилу за плечо, зафиксировала рукой его голову возле основания шеи и со всей силы впечатала его лицом в стену.

Послышался отвратительный хруст и чавкающий-хлюпающий звук.

Данила взвыл, заорал от боли и начал брыкаться.

Вывернула ему руки, заломила за спину. Толкнула вперед к унитазам, пихнула своей ногой ему под колено. У парня подкосились ноги, он упал и это было точно больно. Он пытался из ее рук выпутаться, но куда там его силе, против ее ловкости и опыта? Никуда.

Дима наклонилась к его уху и зашептала.

— Я тебе переломаю все кости в теле, ни одной целой не оставлю, обещаю. Ты удивишься, как много в теле костей, и каждая будет болеть, — парень затрясся в нервной дрожи, его пробирало страхом до самых костей, она знала, знала каково ему сейчас, — Нравится тебе боль? Нравится быть связанным? Хорошо, не вопрос. Нравится унижение? Насилие над собственной личностью? Окей. Тебе не нужно ходить к этой стремной бабе и просить ее об этом. И платить взносы в этом клубе больше не надо. Я сделаю все и бесплатно. Проведу тебя через настоящий ад, если тебе так хочется, мне не трудно, малыш.

Специально его так назвала, облизала ухо, даже причмокнула, чтоб его совсем добить.

— Ты ведь не знаешь мои вкусы, но ничего, я тебе все покажу. Лично.

Сжала его шею сильней.

— Для начала, умоемся!

Мордой в унитаз, еще и воду спустила с бачка.

Сама заляпалась, и он весь мокрый, пусть и без одежды почти, не считая трусов. Кровь из его носа шла, так что все стало еще хуже. И привкус во рту должен был вызвать тошноту.

Да, оказалась права.

Парня затошнило. И все, что было съедено за день оказалось в унитазе.

— Умоемся еще разок, малыш? Только теперь собственной блевотиной, хочешь?

— С-с-сука, — заикаясь прохрипел, но теперь уже упирался руками в унитаз, чтоб снова его рожей туда не ткнули.

— Но ты же кайфуешь, малыш, тебе же нравится стоять на коленях и быть униженным. Разве нет?

Молчание в ответ.

Ладно. Она не гордая, что она блевотину ни разу не видела? Видела.

Удар по рукам, перебила ему по локтевому суставу и снова наклонила башкой к белому другу.

— Ну как ощущения? Бодрят, правда?

— Ты конченная сука! Я брату все расскажу! Он тебя уволит!

Наконец-то! Нормальная реакция! Уже хорошо!

— Расскажи, я не против! И орать прекращай, башка болит.

— Отпусти! — взвизгнул малыш.

— Что, уже разонравилось все это дерьмо? Теперь не в кайф?

— Ты больная!

— Можно подумать, ты здоровый, — фыркнула и отпустила его, — Смотреть на тебя противно. Там, кстати, журналисты где-то в зале есть, можешь выйти к ним, если хочешь еще кайфа словить.

Данила на нее натурально вытаращился и челюсть на пол уронил.

— Какие журналисты?

— Без понятия, но они там есть и кого-то караулят, очень надеюсь, что не младшего брата Игоря Шраймана, иначе, тебе кранты.

— Здесь есть второй выход, о нем знают только члены клуба.

— Если эта падаль здесь, значит уже в ваших рядах.

Парень поднялся, опираясь на стенку, мотнул головой, вытер воду с лица, ладонью.

— Нет, членство дают после двух лет регулярных посещений и взносов.

— Да?! Ну тогда пошли, покажешь где тут у вас выход в реальность.