***

— Чего не спишь?

Игорь подошел не слышно, но она его заметила, тень мелькнула на лестнице.

— Как он? — глупый вопрос, но ничего умней она не придумала.

— Ты ему сломала нос и потопталась на его самолюбии, как он может быть? Бесится! Злится! Требует, чтобы я тебя уволил.

— Хах, молодец какой. Нос заживет, ему горбинка даже пойдет. Так что, претензия не принимается.

— Ты не подумай, что я что-то предъявляю, я благодарен. Просто он…

— Он твой брат, я понимаю. Сядь, не стой над душой.

Игорь обошел барную стойку, сел напротив.

— Тебе налить?

Сегодня пила она, немного, но достаточно, чтоб ее перестало трясти.

Всякого успела повидать, разного. Ужасного. По-настоящему страшного. Видела человека изнутри и в какое дерьмо он может превратиться. Но все…, каждый кто был в ее личном списке, цеплялись за жизнь, за свою гордость и достоинство. Они не хотели быть униженными даже после смерти.

Поэтому, просто пуля в затылок. И все на этом.

Она могла бы их связать. Избить. Пытать. Кого-то и пытала, но не просто с целью сделать больно, а добывала информацию, пусть это и не может ее оправдать. Да она и не оправдывается ни перед кем, даже перед собой, давно уже.

Но сегодня… это не могло уложиться у нее в голове.

Как можно добровольно согласиться и получать от этого удовольствие. И злиться потом, что помешали, развязали и увезли домой?

Данила так и стоял у нее перед глазами. Связанный. Скрученный. Веревка впивается в кожу. А он на коленях, обнаженный, и абсолютно «улетевший».

Отвратительно и ужасно.

Игорь молча смотрел как она допивает виски, ничего другого она сейчас позволить себе не могла. Только от этого дрянного напитка у нее голова не болит и плохо не становится.

— Осуждаешь?

Это чужая семья, повторила для себя мысленно, а ты наемный работник, не имеешь право судить и вмешиваться.

— А я имею на это право?

— Дим…?

Игорь поднялся, чтобы ее остановить, но она его таким взглядом ледяным пронзила, что все слова в глотке застряли.

— Собирайся, нам скоро выезжать!

Сейчас, Москва.

Обычно, человек все же способен понять, когда что-то идет не так. Не все, но люди с высоким уровнем эмпатии, — да. Кто-то называет это интуицией, кто-то шестым чувством. Дима называла «чуйкой».

У нее вся кожа зудела и покрывалась мурашками с самого утра. Аж передергивало, но не от холода, а от липкого пота, струящегося по спине.

Ни разу чутье ее не подводило, ни разу. И всегда она старалась обратить внимание на эту странную зудящую мысль в голове сразу, не дожидаясь тревожного набата в мозгах, когда ситуация становится патовой и спрогнозировать хотя бы какое-то ее развитие становится невозможным.

Предыдущие дни были спокойными, и вот… опять.

Встречи, разговоры, переговоры и сидение в офисе. Ничего, сверх меры. Как и сегодня. Все встречи давно обговорены и запланированы. Места заранее осмотрены и продолжают находиться под наблюдением кого-то из парней, во избежание, так сказать.

Дима допивала утренний кофе и ждала пока спустится Игорь, все анализировала, вспоминала. Что? Что она упускает? Откуда это ощущение близкой ж*пы, в которую они все могут угодить и не факт, что сумеют выбраться?

Мысли покоя не давали.

Проснулась среди ночи, и так и бродила по дому с пистолетом в руках, будто из-за угла могла вывалиться целая толпа наемников и замутить тут кровавую мясорубку.

Думала. Думала. Думала.

И не понимала.

Кто? Почему? Зачем?

Самое главное было — найти мотив поступков. Причина этих дурацких писем и угроз. Показушное нападение на Шраймана-младшего.

Не вязалось все в одну картинку, как ты ее ни крути. Нет, и все тут. Чего-то в этой цепочке не хватало. Какого-то важного звена, и поэтому, она не видела мотив, а значит, не могла предотвратить то, что скоро произойдет.

Хоть бери и стреляй всех, бл*дь. Любого, кто вздумает к Шрайману подойти.

А так поступать не гуманно и не красиво, значит, нельзя. И опять нужно думать, раскладывать каждое звено по новой.

Что у них есть в сухом остатке, если так подумать?

Уборщица с таинственным прошлым и еще более таинственным будущим, но при этом, с какого-то перепугу несколько раз в месяц доставляющая письма с угрозами на секретарский стол Шраймана.

Неизвестный паренек, который эти самые письма пишет/передает?! И хорошо знающий, а главное, умеющий затеряться в толпе. Парни, кстати, его так и не засекли.

И еще было смутное описание нападавшего на Шраймана-младшего.

И все. Пусто. Больше них*ена. Фига с маслом, что называется.

С этим, даже к ментам пойти нельзя, мало оснований для заведения уголовного дела. Пшик, а не доказательства.

Что-то не сходится.

Да, она с Ромашкой и Кимурой потрудилась на славу. Все, что можно было перекрыть, пресечь, они сделали: закрыли дыры в охране «бетонной» стеной, ни одна тварь не проскочит. Но, при желании, на три умные головы найдется шесть, но еще умнее.