Шрифт:
Максим сам не так давно попрощался с женщиной, которая заменила ему мать. Он знает каково это. Как душат эмоции: гнев, злость, обида. И не веришь, что это на самом деле случилось, ждешь, что сейчас кто-то скажет: «Ага, поверили? Да?», и все встанет на свои места.
Правда, Макс был не один, не закрывался от людей. Миша рядом, Руслан, Вика. Все они одинаково ощущали чувство потери, нуждались в поддержке друг друга.
И позволили друг другу помочь, облегчить боль. Поэтому справились, не слетели с катушек.
А Соня…, если Эля говорит, что закрылась, замкнулась в своем горе, то ей встряска нужна, чтоб очнулась, выдохнула и задышала уже нормально, полной грудью, выдыхая и отпуская боль наружу, а не копила ее внутри.
Послышался звук открываемого замка, потом хлопнула входная дверь и зазвучал голос Сони.
— Слава, пару секунд, я громкую включу, а то неудобно говорить.
Максим весь подобрался, подошел ближе к коридору и занял выжидательную позицию. Да, некрасиво, что он собирается подслушивать, но на войне, как на войне, он будет использовать все, что может принести пользу в его деле, даже подслушивание разговоров по телефону.
Послышался тяжёлый вздох, что-то грохнулось на пол.
— Соня, ты там жива? — голос ее непосредственного начальства Максим узнал, но пока ничего страшного не услышал, хоть в душе и заворочалась ревность, — этот Вячеслав всегда на Соню смотрел далеко не как коллега и друг.
— Да, сумка свалилась, нормально все, не напрягайся.
— Какие новости?
— Вытащу я твоего Корзухина, никуда не денусь, завтра будем составлять ходатайство о досрочном слушанье дела.
— Ты ее нашла?
— Лучше б не находила. Затюканный подросток, боящийся своей матери. Девочку нужно готовить к даче показаний и перекрестному допросу, но боюсь, что этим дело не завершится.
— Твою мать! Думаешь очную ставку проведут?
— Они ведь тоже ее искали, Слава, и не зря. Девчонка такого может рассказать, что нам всем гарантировано еще как минимум две-три недели на первых полосах всех газет страны. Ее никто не воспринимал всерьез, при ней говорили все, и даже подумать не могли, что девчонка сбежит, как только ее отчима упекут в СИЗО. Стоит ей открыть рот и полетят головы, понимаешь?
— Где она сейчас?
— Я сняла номер на свое имя, оставила с ней Прокофьева. Но это ненадолго, — ей страшно, и общество незнакомого молодого мужчины ей не слишком понравится, не хочу ее пугать. Заберу к себе, только надо продуктами затариться, а то мне ребенка кормить нечем.
— Сонька, как же он так влип? Вроде ж умный мужик, такие дела проворачивал, — раздосадованно протянул мужчина на том конце связи.
— Мне откуда знать? Я делаю все, что могу, Слава, ты знаешь. Но у этого дела такой резонанс, и, если мы сейчас не подсуетимся, от этой грязи твой друг уже не отмоется даже, если его оправдают.
— Соня, я тебя очень прошу, не нагнетай. Ты справишься!
Соня почему-то молчала, не говорила ничего.
И тут Максим с ее взглядом встретился. Она тихо подошла, он и не услышал. Босиком по холодному полу шлепала, и не была удивлена его присутствию.
Блин, ботинки ж его в шкафу стоят.
Она их сразу, должно быть, заметила, потому так долго по телефону именно в прихожей говорила, готовилась с ним лицом к лицу встретиться.
Окатила его ледяным равнодушием. Ни злости от того, что он здесь. Ни гнева на сестру, что промолчала. Ничего. Абсолютно.
На том конце связи тоже молчали некоторое время, а потом снова заговорили.
— Сонь, ты там?
Она очнулась, будто ото сна, вздрогнула всем телом, дернулась.
— Да, я здесь. Здесь.
А смотрела на него. Впилась своим взглядом, будто всю душу увидеть хотела. И он смотрел.
Соскучился. До одури ее хотел вот такую: уставшую, хмурую, слабую. Он ее любил любую. И такую тоже.
Осталось только ее саму в этом убедить.
— Ты в порядке? — раздался из динамика вкрадчивый голос.
Почему она не выключила громкую связь? Почему позволяет ему слушать?
— Соня?!
— Я… да, в норме, Слава, я ж сказала, не напрягайся.
Мужчина замолчал снова, а они так и продолжали смотреть друг на друга, практически не отрываясь.
— Переезжай ко мне! Тебе не нужно оставаться одной, переезжай ко мне, Сонь!
— Что?
Соня ошарашенно уставилась на свой телефон и чуть было не выронила тот, но Максим успел перехватить ее руку и сжать со всей силы. Она поморщилась, но ничего не сказала. Девушка пыталась осмыслить то, что услышала от своего друга и босса. Нет, Слава иногда вел себя немного странно, переходил границы, но…, господи боже, что происходит?