Наташа кивнула. Приподнялась на цыпочки и поцеловала его в гладко выбритый подбородок:

– Спасибо.

– И все?
– делано разочарованно протянул Громов.

– А что? Я сделала что-то неправильно?

Наташа склонила голову набок и выжидающе на него уставилась. Что Глебу нравилось, так это то, что рядом с ним она отпустила все свои страхи и не боялась быть самой собой. Особенно впечатляюще это выглядело в постели. Какому бы мужику не понравилось знать, что каждый стон, каждый жест, каждая ласка - идут от сердца, а не из головы? Он не знал женщины, которая бы отдавалась страсти так, как Наташа. Без тормозов, без скользящей по краю сознания мысли, а как она выглядит со стороны? Абсолютно расслабленно и откровенно. Так, что у него крышу сносило.

– Ну, вообще-то я надеялся на поцелуй посерьезнее.

Поначалу она вроде бы смутилась. Или, может быть, просто обдумывала его слова... А потом в ее глазах полыхнуло то самое пламя. Обещание... Ошеломляющая чувственность. Наташа скользнула ладонями по его груди и, обхватив шею, прижалась к его губам. Облизывая их и покусывая. Всхлипывая от вмиг вспыхнувшей между ними страсти.

– Так лучше?

– Так прекрасно. Запомнила этот момент?

– Да...

– Хорошо. Мы с него продолжим, когда я вернусь с работы.

Наташа зажмурилась, но кивнула. Глеб погладил ее по щеке. Перехватил озябшую ладошку, согревая своим дыханием. Поцеловал кольцо и, зная, что она может забыть - сам натянул на нее рукавичку.

– До вечера...

Наташа постояла немного, глядя ему вслед, а потом, подпевая себе под нос, раскрошила озябшим птицам остатки булки и неторопливо двинулась к дому. Она была так счастлива! Не передать... Так невероятно счастлива!

Что есть счастье? Счастье - это покой. А покой - это ее мужчина. Тот, кого она так сильно любила. Знаете, это глупость - думать, что аутисты не способны на чувства. Бред! Они синтезировались внутри, смешивались, перетекали из одного в другое. Невидимые глазу химические реакции. Единственным, что отличало Наташу от других людей в этом плане, было то, что ей нелегко было о них говорить. Даже не так... Она просто в том не нуждалась. Но понимая, насколько это может быть важно Глебу, девушка нашла в себе силы об этом заговорить. И очень гордилась этим.

Она успела вернуться домой и переодеть дочку, прежде чем в дверь позвонили. Наташа нахмурилась - потому как они в это время никого не ждали. Подошла к домофону, вывела на экран изображение. Прижимая к себе дочку одной рукой, нехотя открыла дверь.

– Ну, здравствуй.

– Здравствуйте, Лариса Викторовна. Проходите. Хотите чаю?

– Нет. Я хочу поговорить.

Что-то в тоне женщины, а может быть, в ее взгляде, заставило Наташу напрячься. Тяжелей всего ей как раз приходилось с бывшей свекровью. Она была вынуждена улыбаться этой женщине, хотя все внутри противилось этому.

– Что-то случилось?

– Еще как. У моей внучки случилась мать шлюха.

Наташа сглотнула. Сердце тяжело ударилось в груди. Позвоночником пробежал холод. Она вмиг онемела. Язык во рту как будто распух, она пыталась что-то сказать, а он не слушался.

– Ну, что молчишь?

– Я ничего не понимаю...

– О, да!
– фыркнула Лариса Викторовна.
– Как же! Не понимаешь... Какая у тебя гибкая мозговая активность! Слов простых ты понять не в силах, а как мужика богатого охмурить - так тут тебе мозгов хватает.

Наташа отрицательно качнула головой. Делая над собой нечеловеческое усилие, она шепнула:

– Я не охмуряла...

– Я видела тебя только что. С Глебом.

Лариса Викторовна закурила, не спрашивая разрешения, и открыла форточку, оставляя грязные разводы на их идеально чистом полу. Почему она не разулась? Почему курит? Здесь же Нина... Мысли Наташи разбегались. И это все сильнее нервировало. Чтобы успокоиться, она поглаживала дочку по спинке.

– Я-то, в отличие от тебя, не дура. Давно заподозрила, что что-то не так. А тут такая картина! Думаете, можно спеться за моей спиной и вытворять... всякое, наплевав на память Кирилла? Как ты вообще можешь спать с его отцом?! Это... извращение. Ты понимаешь это своей тупой головой? Извращение! Я не позволю воспитывать свою внучку парочке извращенцев.

– Уходите... Пожалуйста, уходите...

Наташа чувствовала, что ее засасывает черная воронка страха. Убегая от страшных слов, она погружалась в себя, но те настигали, подобно ударам плети.

– Я заберу у тебя Нину. Я ее заберу! Ты не можешь справляться с ребенком. Ты - аморальная, психически нездоровая... И абсолютно недееспособная. Доказать это будет - раз плюнуть.

– Убирайтесь!

– Уберусь. Но запомни, я отберу Нину. Потому что любой суд встанет на мою сторону.

Глава 25

Глеб не знал, откуда взялась эта тревога. Он просто чувствовал ее всем своим телом. И чем дальше - тем становилось хуже. Поначалу Громов решил, что это из-за прилета шефа. Ну, мало ли. Долгая дорога. А у них маленький ребенок - полгода нет. Но самолет Амира благополучно сел, а тревога никуда не делась.

Может быть, ему стоило встретить Каримовых? Но ведь они договорились совсем о другом. А потому ждали шефа в офисе. И он появился. Чуть позже, чем Громов рассчитывал. Все такой же, окруженный плотной аурой власти и чем-то новым, едва уловимым.