Что-то здесь было не так. Он, конечно, слышал, как лейтенант выгонял этих голубчиков, но как они там оказались, было для него непостижимо. Хотя подождите-ка, постойте-ка...

– Ой, больно!
– вдруг дико заорал Максим, страдальчески сморщив лицо.

Страж, инстинктивно подобрав свой живот, служивший естественной преградой на пути к воле, отпрянул от подростка, и тот, втянув Юрьева вслед за собой в образовавшуюся воздушную воронку, вырвал его как пробку на улицу, под тугие и теплые струи дождя.

Не прыгая через быстрые потоки, а утопая в них по щиколотку, Максим и Юрьев бежали по тротуару, разбрызгивая кипящие пузырями лужи.

Тяжело и надсадно дыша, Юрьев никак не мог догнать подростка. Тело его разламывалось от боли, сердце, казалось, вот-вот захлебнется в бешеной скачке. Но странное дело: свобода впрыснула ему в мышцы свой особый состав, в них появилась какая-то сладкая невесомость. Несмотря на то что внутри у него в любую минуту все могло лопнуть от перенапряжения, Юрьеву хотелось бежать и бежать вот так же: то сворачивая в проходные дворы, то перебегая улицу перед отчаянно гудящим автомобилем.

Беглецы петляли по городу до тех пор, пока ливень не прекратился.

.|

Майор вызвал арестованного Вострикова к себе в кабинет.

– Ну что, Чика, намял тебе пацан бока? Я смотрю, он и фейс тебе испортил. Ай-ай-ай, нехорошо: вор, а с мальчишкой, детенышем не справился да еще и лапки кверху сделал. Нехорошо. Там, за колючкой, узнают авторитеты, что Чику так сынок отделал, пожалуй, сделают из Чики... Ну ладно, ладно... Даю тебе шанс отыграться.

– А что такое, начальник?
– насторожился Чика.

– Да видишь ли, тот самый клиент, которого ты должен был довести до ума, взял да и через окно деру дал вместе с пацаненком этим. Двух моих людей изрядно помял, один до сих пор зубы выплевывает... В общем, даю тебе вольную до завтрашнего вечера. Ты мне доходягу верни, бычару этого - он мне вот так нужен (майор рубанул ребром ладони себе по горлу), а паренек мне не нужен... совсем не нужен. Понял? Так что на твое усмотрение. Вернешь доходягу, обещаю, что сокамерники забудут, как тебя пацан в хвост и в гриву... Кроме того, оформим тебя по другой статье, годика два в санатории сифон подлечишь - и на волю. Бежать даже не думай, ты меня знаешь... Опять же профура твоя у меня на крючке да и дружкам твоим, авторитетам, буду потом рассказывать, как малец тебя... Ну, ладно об этом. Я тебе и маршрутик один дам, есть ниточка, может, и встретишь их.

– А чего это ты, начальник, сам не хочешь поймать его?

– Дело уж больно щекотливое. Надо бы без огласки. А то наверху спросят: кого, майор Богун, ловишь? А Богун им в ответ: того, кто зубы сержанту выбил, почки парикмахеру отбил и мимо вахты проскользнул. Ну и попросят Богуна начальники до пенсии на заслуженный отдых, мол, будя, не справляешься, брат, с преступным элементом. Иди, устраивайся вахтером или банщикам: жопы таким вот чикам парь.

– Темнишь, начальник. Я же вас знаю: ночь спать не будете, как псы сторожевые, а беглого достанете. К тому же он одному из ваших, хе-хе, прикус подправил.

– Чика!
– грозно закричал Богун, привставая из-за стола и невольно приподнимая его за край животом, стянутым броней кителя.

– ...Хотя, конечно, надо бы должок вернуть.

– Вот-вот, ступай - поохоться до вечера. Принесешь птичку - награжу. Дашь на дашь - углом выйдем... Только мне он живым нужен и пока что здоровым, понял? Кстати, он у сержанта пушку взял, так она не заряжена - обойма в кобуре осталась. Да этот шпак, наверно, и на курок-то нажать не сможет. Вот тебе адресок. Возьмешь помощничков, ребята хорошие, покладистые. Опять же за тобой присмотрят, ежели ты, не дай Бог, потеряешься. Хорошие ребятки, хорошие: у каждого вроде тебя по два университета за плечами и вся задница в мозолях..

– Ну, опиши мне его. Какой он был?

– Да никакой. Обыкновенный мужик. Лет сорока пяти, не больше, в кожаной куртке... Кажется, у него были очки.

– Не густо. Ну а узнать бы ты его смог?

– Не знаю, наверное... Я его тачку запомнил. У него красная машина, иностранная, BMW , кажется.

Сидя с Максимом на чердаке одного из домов на Петроградской стороне, Юрьев так толком и не добился от подростка внятного описания человека из ВМW. Максим не помнил никаких особых примет, никаких деталей.

Вот если бы Юрьев не числился теперь в беглых преступниках, если бы он мог спокойно заявить об этом в милицию, тогда, возможно, в ГАИ отыскали бы автомобиль - ведь не тысячи же красных ВМW в городе! Ну и потом вышли б на человека, который увез Игоря. Может, позвонить жене? И все это - описание мужчины и автомобиля - передать ей? Как же, передать! Сыскари мигом вычислят его, возьмут в кольцо и накроют.

Оставалось одно: ехать к Николаю Алексеевичу и просить помощи. Ведь дома его уже, конечно, ждали. В квартире наверняка сидела группа захвата с пушками, собаками и понятыми в шкафу.